Тейнквил
Шрифт:
Но это была опасная гипотеза, и она быстро оставила ее ради менее приятного вывода: Стракен-Владыка намеревался сделать из нее пример остальным. Ей назначат какую-нибудь форму наказания.
Когда она снова смогла сесть, то быстро оценила свое нынешнее положение и обнаружила, что не все было так, как раньше. Заколдованный ошейник был на месте, но теперь ее руки были скованы за спиной к талии и лодыжкам, так что она не могла стоять в полный рост, а только на коленях. Ее перевели в другую камеру, в которой передняя стена была заменена железной решеткой, чтобы тюремщик мог сидеть на стуле напротив нее и наблюдать за каждым ее движением. Ей не стали затыкать кляпом рот, но в этом почти не было никакого риска. Она уже знала о последствиях попытки воспользоваться магией песни желаний.
Тем не менее, она почти сразу же начала думать о том, чтобы именно так и сделать, потому что понимала, что произойдет в противном случае.
Однако время проходило, но ничего не происходило. Ее покормили при помощи ложки и дали воды через решетку. Поначалу она сопротивлялась, но, в конце концов, голод и жажда взяли свое. Кроме того, после того, как ее первоначальное предположение о своей судьбе не оправдалось, она все сильнее жаждала узнать, почему это было так. Для того, чтобы оставить ее в живых, не было никаких причин - Стракен-Владыка не испытывал восхищения от ее смелости. Ее побег был нарушением правил, которым ее обязали подчиняться, и вызовом власти демона. Она не думала, что он простит ей это.
Однако, шли часы, потом дни, а ни Тэл Риверайн, ни его слуга Хобсталл не появлялись. Она не видела никого, кроме охранников, закутанные в плащи и капюшоны силуэты в слабом свете факелов, горевших в держателях на стенах напротив камеры, в которой она лежала. Время от времени один из них поднимался со своего стула, чтобы покормить ее или убрать испражнения, когда ей приходилось справлять нужду, а в остальном они не обращали на нее внимания. Она проводила время, стараясь устроиться поудобнее, довольно часто меняя положение тела, чтобы не допустить мышечных спазмов и пролежней. В этом она добилась кое-каких успехов. Спала она урывками и непродолжительные периоды времени, а поскольку ее заперли в камере без окон внутри горы Предела Крааля, она не имела никакого представления о времени суток. Через какое-то время это уже не имело значения. Ничего не имело значения. Она чувствовала как ускользают ее надежды. Как исчезает ее смелость. Она упустила единственную возможность бежать отсюда, и вряд ли у нее появится еще один шанс. Оставалось лишь готовиться к той судьбе, которую ей уготовил Стракен-Владыка.
Потом, когда прошло достаточно времени, чтобы она потеряла ему счет, появился Хобсталл. Только что коридор был пуст, кроме охранников, а потом там стоял Ловец, глядя на нее своим своеобразным способом, вздернув голову с задумчивыми глазами. Он ничего не говорил и не делал. Она уставилась на него в ответ, так же молчаливо, как и он. Небольшой всплеск надежды придал ей сил. Наконец-то, хоть что-то происходит.
Когда он удостоверился увиденным, Ловец открыл дверь камеры и вошел внутрь. Пара сморщенных гоблинов встала на своих кривых ногах с каждой стороны от него, направив на нее заряженные арбалеты. Не двигайся, как бы молча советовали ей заостренные болты. Она и не двигалась. Она подождала, когда Хобсталл наклонился и освободил цепи от ее талии и лодыжек, оставив их на запястьях до тех пор, пока не помог ей подняться. Затем он также снял и их, вытянул ее руки вперед и снова надел кандалы на ее запястья. Он отступил назад, наблюдая ее реакцию, направив на нее свои странные глаза, потом кивнул. Взявшись за свободный конец цепи, которая прикреплялась к ее запястьям, он вывел ее из камеры.
Они прошли по темному коридору до лестницы и начали подниматься, Хобсталл впереди, а гоблины настороженно следовали сзади. Ее мозг лихорадочно работал. Если они намеревались убить ее, то у нее будет последний шанс убежать, когда она окажется там, куда ее ведут. Если они хотели ее наказать, то у нее будет тот же самый вариант. Может, она проживет достаточно долго, чтобы выяснить, почему они оставили ее в живых и столько времени держали в одиночестве.
Наверху лестницы ее повели еще по одному коридору, затем через тяжелую железную дверь ввели в небольшой двор, окруженный со всех четырех сторон зданиями. Стены поднимались на несколько десятков футов, оставляя этот двор в прохладной тени; от этих стен эхом отдавались голоса, проникавшие сюда с каких-то других открытых мест. Она стояла на этом дворе, пока Хобсталл снова снял с ее запястий оковы и на этот раз так их и оставил. Ловец молча оценивающе осмотрел ее, потом вышел через дверь вместе с гоблинами, оставив ее одну.
Она огляделась. Стены были слишком гладкими, чтобы по ним можно было вскарабкаться. Кроме той двери, через которую она попала сюда, больше вообще не было ни дверей, ни окон. На самом верху были какие-то крошечные прорези, но добраться до них было невозможно. Бойницы. Она глубоко вздохнула, подошла к одной стене и села около нее. Над головой по серому небу проносились облака, напоминая желтоватую пену, образующуюся на бурных морских волнах. Она заметила темный крылатый силуэт, пролетевший мимо, наверное, гарпии. В воздухе стоял запах гниющей земли. Все в этом мире казалось больным и испорченным. Казалось, будто все вокруг умирало.
Тянулись минуты, а потом снова открылась дверь во двор и появился Тэл Риверайн. Он возник в бледном освещении двора как призрак, поднявшийся из своего полуночного логова, настолько непроницаемо черный, что невозможно было различить черты его лица. Он казался больше, чем она помнила, но возможно это было из-за поднятых, как загривок у злой собаки, шипов, торчавших повсюду и явно являющихся для нее предостережением. Держись подальше. Не приближайся. Он носил свое оружие, обвязанное вокруг его тела как доспехи, поблескивая остриями и лезвиями.
Его голубые глаза пристально смотрели на нее.
Она поднялась на ноги, не желая показать даже намек на свою слабость. Для этого ей потребовались значительные усилия.
– Ты ослушалась меня,- объявил он.
Он вяло взмахнул рукой, и в то же мгновение знакомая боль ворвалась в нее, парализуя мышцы и повалив ее на колени. Она уронила голову и сжалась всем телом, стараясь дышать.
– Неповиновение является неприемлемым ответом на мои команды,- продолжал демон и еще раз взмахнул рукой.
На этот раз она рухнула на землю, ее агония была настолько мучительной, что она лежала, свернувшись клубком, и всхлипывала. Ее разум заблокировался и не позволял ей думать ни о чем другом, кроме боли. Она уткнулась лицом в грязь, чувствуя себя разбитой и беспомощной.
– Встань на колени,- приказал Тэл Риверайн.
Ей потребовалось какое-то время для этого, но в конце концов ей удалось подняться на колени, правда согнувшись и обвив руками свое тело.
– Посмотри на меня.
Она так и сделала, подняв голову из-под завесы своих темных волос, стараясь скрыть смесь страха и страданий, которые она испытывала при этом.
– Извинись за свое неповиновение.
– Простите меня, Господин,- прошептала она.
Стракен-Владыка кивнул, сверкнув холодными глазами.
– Ты извиняешься лишь за то, что тебя поймали. Я вижу это в твоих глазах. Ты плохо придерживаешься дисциплины. Не в твоей природе повиноваться, когда ты можешь этого избежать.
Он подошел к ней, огромный и неприступный, и протянул руку, чтобы снова поставить ее на ноги, подняв ее как тряпичную куклу и прижав к стене двора. Она слегка обвисла, но осталась в вертикальном положении, устремив на демона взгляд.