The Kills
Шрифт:
Мими зарылась в свою бездонную сумку, извлекла оттуда лак для волос, коробку шпилек и щипцы.
— Как у вас с Джино?
— О-о-о, так шампанское помогло! — обрадовалась девушка. — Сядь ровно. Начнем с прически.
— Хочу поговорить о чем-нибудь отстраненном, — я расселась поудобнее, запахивая халат. — Это первое, что пришло на ум.
Девушка начала колдовать над моей прической.
— Думаем над переездом в Чикаго, — ошарашила она с ходу. — Ист-Лэйка нам уже маловато. Да и оставаться там не
— С ума сойти! — я дернула головой, чуть не лишившись пряди волос. — Это здорово.
— Да, — почему-то печально откликнулась Мими.
Я удивленно округлила глаза. Она увидела это в зеркале напротив.
— Сегодня праздничный день, давай потом расскажу, — засуетилась подруга, рьяно начесывая корни.
— Мими, — с тенью упрека позвала я. — Я вижу, что тебя гложет что-то. Что у вас случилось?
Она сделала виноватое лицо, суетливо схватила щипцы, заколки, в попытке занять руки, торопливо собирая мои волосы.
— Отец Джино застрелился.
— Что? — я опешила, даже рот открыла от удивления.
Подруга ускорилась ещё больше, с умением опытного стилиста сооружая прическу.
— После того, что случилось, — обошла Мими конкретику. — Ну, ты поняла. Он совсем замкнулся, угрюмый стал.
— Угрюмый? Гудси? — я подняла бровь, не веря словам. — Куда ещё больше?
Она возвела глаза к потолку и пожала плечами.
— Говорю тебе, его капитально подменили. В последние недели перед смертью он даже воскресные проповеди отменил, — подруга выпучила глаза, ведомая эмоциями.
— Он оставил записку?
Гудси хоть и запомнился мне весьма неприятным и странноватым, но вряд ли заслуживал смерти.
Мими кивнула.
— Я ее не видела, — с печалью добавила она. — Джино в общих чертах пересказал. Его отец считал, что в смертях девушек и миссис Беккер есть его вина. Косвенная.
— Почему? — изумилась я.
— Потому что, как оказалось, он его сын.
— Да ла-а-адно, — у меня челюсть отпала, в прямом и переносном смысле. — Кошатница была права.
— Джино сам не свой был, когда узнал об этом. Представляешь его реакцию?
Мими закончила с прической и приступила к макияжу.
— Не наделай Гудси в молодости глупостей, Питер бы вообще на свет не появился, — продолжила она пересказ.
Я закрыла глаза, расслабляясь под лёгкими касаниями пушистой кисти.
«Поразительно, как чувство вины может сожрать человека заживо».
— Он ведь не мог знать, что Питер вырастет таким, — мне почему-то захотелось оправдать пастора. — Что результатом его связи с матерью Питера будет появление на свет маньяка.
— Не мог, — Мими постучала кистью о палетку. — Как видишь, ему этого было недостаточно.
Какое-то время мы молчали. Подруга колдовала
— Как дела в кондитерской? — подруга занялась тщательным сокрытием следов плохого отдыха.
— Довольно не плохо. Людям нравятся мои фирменные десерты, — не преминула я похвастаться. — Некоторые приезжают за ними с других районов.
— О, это серьёзное заявление, — Мими занялась последними штрихами в макияже, тыча в мое лицо спонжем что есть мочи. — Станешь известным кондитером.
— Для Люцифера я так точно лучший кондитер во всем мире, — похвасталась я. — Он бедный из спортзала не вылазит.
Подруга захихикала.
— Встретил на свою голову, — подколола она.
— Поверь мне, он не выглядит несчастным. Особенно когда приходит с работы, а там выпечкой пахнет на весь дом.
Каждый раз, когда Люцифер, возвращаясь, заставал на кухне меня с очередным кулинарным шедевром, он буквально сиял от счастья. Зацеловывая меня до умопомрачения.
— Клятву помнишь? — Мими щёлкнула колпачком помады и, критически осмотрев меня, поправила пряди спереди.
— Помню. Люцифер вообще сказал, что будет импровизировать.
— Импровизировать? — подруга едва не поперхнулась шампанским.
Я только плечами пожала.
— Сказал, за него будет говорить сердце, — передала слова своего будущего мужа.
— Ох, — Мими посмаковала алкоголь, закусила конфетой, размышляя о чем-то своем. — Это так романтично, — подвела она итог.
Бокал занял место на косметическом столике.
— Ну что? — подруга весело хлопнула в ладоши. — Одеваемся?
***
— Спасибо, — уже в сотый, наверное, по счету раз благодарил меня Джек.
— Да брось. За что? — я приглаживала юбку платья, унимая нервозность, а Мими, стоявшая рядом, шлепала меня за это по рукам.
— Испачкаешь, — изображала она строгую мать.
— За приглашение. За то, что попросила вести тебя к алтарю. Это большая честь, — Джек улыбнулся, показывая свою радость, но за этой улыбкой я разглядела грусть.
Он остался один и будет выдавать замуж не свою дочь, а совершенно постороннюю девушку, хоть я и стала для него родным человеком.
— Ты ведь знаешь, — я тронула мужчину за плечо, — как я благодарна тебе за все. Ты мне практически как отец. Люцифер тебя так точно считает моим названным отцом.
В глазах бывшего начальника блеснули слезы. В порыве эмоций он обнял меня, по-отечески, так, как обнимал бы мой отец, выдавая замуж повзрослевшую дочь.