The Walking Dead: проклятое перерождение
Шрифт:
Да и вообще, он жил в церкви с самого момента, как рухнул весь мир? И чем же он всё это время здесь питался? Потому что до города пешком идти очень долго. Вот прикол выйдет, если он окажется каннибалом, который подмешивает в еду людей снотворное, а потом потрошит их себе на ужин.
Но пока я об этом думал, святой отец прошёл мимо нас к алтарю, из-под которого достал ящик неоткрытых консервных банок. После чего достал одну и вскрыл её хорошо заточенным ножом, затем он довольно демонстративно начал есть содержимое консервы.
—
Ага, такими же словами меня звал есть Терри Сент-Джонс, и в итоге, я съел чью-то ногу. До сих пор от этих воспоминаний, у меня возникают рвотные рефлексы.
— Что будем делать? — тихо спросила меня Оливия, которая подошла ко мне.
— Хоть вроде бы он и слегка повёрнутый, но ведёт он себя довольно дружелюбно, — ответил я ей. — Да и еда, лишний уж точно не будет.
Да, у нас есть своя еда в машине, но её запасы не бесконечны, а банка, которую он держит в руках, выглядит целой, так что вряд ли священник в них что-то добавил.
— Ладно, пойду первым — попробую то, что он даёт, — тихо прошептал я Оливии и когда уже подался вперёд, она резко меня схватила за рукав и потянула назад. — Ч-что?
— А если еда отравлена в других банках? — спросила Оливия.
— Я это замечу, — ответил я ей. — Вряд ли он смог подлить туда что-то, не повредив банки. Но… спасибо, что волнуешься.
Последние слова, я сказал искренно, ведь очень приятно, когда о тебе волнуются. В моей прошлой жизни обо мне волновался только я сам, в этой же, все те, кто волновался обо мне, мертвы. Так что действия Оливии были приятны для меня.
После моих слов, Оливия, явно нехотя, отпустила мою руку, однако вместе с этим, я смог увидеть довольно милую картину: щёки Оливии на мои слова благодарности очень слабо, но покрылись румянцем. А эту в свою очередь делало Оливию ещё милее.
— "Постойте-ка, я сказал милее?" — удивился я собственной мысли, которая неожиданно возникла у меня в голове — "Нет, сейчас не время для подобного."
Сейчас нужно подойди священнику и попробовать то, что он нам предлагает. Выйдя вперёд, я подошёл к священнику, который приветливо и по-доброму мне улыбался.
И по нему ведь и не скажешь, что он словно ангел, мать его, смерти истреблял ходячих, при этом матерясь так, что даже у меня уши начали вянуть. А я вырос в России, где не матерятся, неверно, только младенцы.
Священник протянул мне новую, не открытую банку, как я понял по надписи, тушёнки, которую я взял небольшой опаской.
— Спасибо… — решил я его поблагодарить, хотя вышло это у меня слегка неуверенно.
Затем я начал внимательно осматривать банку, на наличие повреждений. Святой отец никак этому не препятствовал, а просто стоял рядом и поедал свой завтрак. Даже сняв этикетку с банки, повреждения я найти так и не смог, за исключением небольших вмятин.
И видимо, Георгий заметил, что я закончил свой осмотр консервы, поэтому протянул мне рукоять ножа.
— Чтобы открыть, — сказал он, по-прежнему улыбаясь.
— Спасибо, — снова поблагодарил я церковного служителя и взял протянутый нож.
После чего вскрыл им банку и достал оттуда небольшой кусочек мяса, и с небольшим недоверием, но я всё-таки положил этот кусок себе рот, который тут же проглотил, чтобы в случае чего, его выблевать целым. Точно не знаю, но мало ли, это как-то поможет, если еда всё-таки отравлена.
Но спустя пару минут, со мной ничего так и не произошло. И только после этого, все расслабленно выдохнули и успокоились.
***
— Так вы получатся, всё это время провели в церкви?! — шокировано, произнесла Лилия, которая активно беседовала с Георгием.
Ей уже явно гораздо лучше, видимо утренняя прогулка успела преподнести свои плоды, прежде чем она и Джеймс наткнулись на ходячих. Так что сейчас Лилия, общалась с новым человеком, уже в привычной для неё форме — дружелюбно и позитивно.
Сейчас мы сидели на двух рядах скамеек, на которые раньше садились прихожане церкви, и ели еду, с которой Георгий любезно с нами поделился.
— Да, — кивнул Георгий. — В церковной подсобке было полно еды, которую я потреблял всё это время, и мне не было нужды уходить куда-нибудь, чтобы пополнить свои запасы.
— Постойте, но неужели когда всё началось, вы не поехали к себе домой? К семье или друзьям? — спросил его Джеймс.
— Увы, семьи у меня нет, как и друзей, а моим домом является церковь, — ответил ему Георгий. — И как раз, поэтому я остался в церкви один, остальные же поехали к своим близким и друзьям.
Ну, я бы на его месте, тоже бы не покидал церковь, крыша над головой есть, еда и вода тоже, сиди себе спокойно на месте и живи. Вот только тогда возникает вопросик, а откуда у падре дробовичок и такое умения убивать всё не-живое? Хотя уверен, что такие его навыки применимы и против живых, ведь те тоже обычно умирают от пули в голове.
Хотя, скорее всего, сейчас от моих мыслей, один курьер, из пустоши Мохаве, был вынужден чихнуть.
— В чём же смысл такого выживания? — спросила его Оливия, своим равнодушным голосом, однако по ней было видно, что она с нетерпением ждёт ответа на этот вопрос.
Точно. Я же говорил ей про смысл выживания и, что даже если ты его потеряла, то всё равно можешь его, потом заново обрести. И видимо, ей было интересно, каков смысл такого выживания Георгия, где он сидел всё время в церкви, дабы понять, сможет ли она обрестись тот же смысл, что и у отца.
— В том, чтобы нести божье слово, — спокойно и всё так же дружелюбно ответил он.
Нет, реально, у него что, шизофрения? Как можно одновременно быть таким добрым священнослужителем и психом, который так филигранно и агрессивно избавляется от ходячих.