Тибет и далай-лама. Мертвый город Хара-Хото
Шрифт:
Оставленные по исследованию лам три кандидата подвергаются окончательному избранию в Потале. Оно совершается в присутствии Далай-ламы, банчень-ринбочэ и дэмо-хутухты [46] . Имена мальчиков пишутся на трех отдельных бумажках и кладутся в золотую урну – сэрбум, откуда по совершении богослужения и молитв вынимают одну из этих бумажечек: имя, написанное на ней, и определяет перерожденца, долженствующего быть отправленным в Монголию. Назначение трех кандидатов обусловливается тем, что всякий бодисатва перерождается отдельно тремя частями: духом, словом и телом.
46
Дэмо-хутухта – один
Для препровождения в Монголию избирается перерожденец духа, остальные два мальчика, признаваемые перерожденцами слова и тела, принимают также духовное звание: они живут обыкновенно в Тибете, пользуются почетом и иногда занимают места настоятелей монастырей, основанных Таранатою, а иногда состоят просто в числе братии этих монастырей.
Что касается хутухты, долженствующего ехать в Монголию, то он также принимает от Далай-ламы посвящение в духовное звание и затем, прослушав от него наставление о священном писании, отправляется обыкновенно в один из монастырей, основанных также Таранатою и находящихся в Тибетской провинции Цзан. Здесь он проводит от трех до пяти лет в изучении священных книг и богослужениях, одним словом, живет до тех пор, пока не приедут за ним в Лхасу послы из Монголии.
Переезд хутухты из Тибета в Монголию совершается с особым торжеством. Для приглашения его необходимо следуют от шабинского ведомства [47] и от каждого из четырех монгольских аймаков – округов, на которые делится Северная Монголия, или Халха, не менее как по двести человек и, таким образом, самое меньшее число отправляющихся за хутухтою в Тибет – тысяча человек, а иногда это число бывает и гораздо больше. Поезд хутухты всегда движется очень медленно, задерживаемый разного рода церемониями и встречами. На всем пути от Лхасы до Урги богдо-гэгэна сопровождают тибетские и монгольские войска.
47
Шабинское ведомство: у яалхаских или северо-монгольских князей издавна существовал обычай строить храмы и дарить их хутухте с тем, чтобы почитаемый всеми перерожденец жил в них и молился за народное благо. Устроив подобный храм, каждый из князей отделял из числа своих данников несколько семей и также передавал их на вечное владение хутухте. Эти семьи теперь уже составляют отдельное ведомство, называемое Шабинским. (Примеч. П. К. Козлова)
Со вступлением хутухты в пределы Халхи сопровождающая его толпа народа более и более увеличивается, потому что халхасцы, приставшие к процессии, провожают хутухту по большей части до Урги; наконец, и из самой Урги выходят встречать люди на пространство десяти – пятнадцати ночевок.
По прибытии в Ургу богдо-гэгэн первую ночь проводит в своем летнем дворце на берегу Толы, а отсюда на другой день в желтых носилках его переносят в самый город. Для входа сюда хутухты на этот раз всегда отделываются особые триумфальные ворота на юго-западной стороне города; эти ворота увешиваются хадаками, шелковыми материями и украшаются золотом и серебром.
Вступив в Да-курэ, хутухта вносится сначала в барун-орго (войлочная юрта), где его встречает Тушету-хан как старейший из родственников Чжэ-бцзун-дамба-хутухты, а потом богдо-гэгэна переносят в Цокчэн-сумэ. Здесь его встречают высшие светские власти Да-курэ, а в прежнее время тут же совершалась от лица китайского императора передача богдо-гэгэну власти и символов ее, состоящих в золотой печати и грамоте на владение ею, писанной на золотом листе.
Далее жизнь богдо-гэгэна проходит неведомо для обыкновенных смертных, в глубине его дворца. В глазах буддистов все деяния хутухты имеют, конечно, чудесный характер и совершаются единственно для пользы одушевленных существ.
По смерти богдо-гэгэна тело его бальзамируют. Операцию эту производят ламы обыкновенно месяца три или даже больше. Труп они не анатомируют, а, усадив в должную позу, натирают его разного рода благовониями и спиртуозными жидкостями, потом обмазывают составом из соли и других веществ. В этом состоянии труп пребывает обыкновенно месяца два, одним словом, до тех пор, пока совершенно не высохнет. Тогда от него отделяют соляной состав; части тела, свободные от одежд, и прежде всего лицо, покрывают позолотою; поверх позолоты на лице трупа разрисовывают брови, усы и губы, но глаза оставляют закрытыми. В этом виде труп богдо-гэгэна называется «шарил»; его сажают в серебряный субурган и с торжественным богослужением ставят в храме, после чего воздают ему божеские почести.
В настоящее время резиденция хутухты расположена за пределами города, недалеко от правого берега реки Толы, и выходит фасадом на священную гору Богдо-ула. За высокой белой оградой скромного дворца, напоминающего в общих чертах старое здание русского консульства, виднеется несколько кумирен, в которых живут приближенные к Богдо-гэгэну ламы.
Как истый буддист, хутухта покровительствует всем животным вообще, любит лошадей, собак и даже имеет у себя небольшой зоологический сад, в котором содержатся исключительно парнокопытные: олени, маралы, козули и немногие другие.
Урга – монгольская Лхаса – растет и развивается. Торговая русская колония расширяется, увеличивая оборот с каждым годом. Ныне в Урге насчитывается до пятисот русских семейств. Престиж нашей родины поддерживается на должной высоте. Заезжие русские чувствуют себя в Северной Монголии так же спокойно, как и на родине. Представитель отечественных интересов, маститый Яков Парфеньевич Шишмарев, продолжал неустанно работать, стремясь к еще большему сближению и объединению русских с монголами.
Небезынтересно привести небольшую заметку о Я. П. Шишмареве – одном из основателей русского консульства в Урге и первом его консуле, прослужившем России почти полвека.
Покойный Я. П. Шишмарев – сибиряк, начал свою службу на родине в то горячее время, когда Восточной Сибирью управлял знаменитый Н. Н. Муравьев-Амурский. Одною из выдающихся заслуг этого великого государственного человека было, между прочим, уменье выбирать себе сотрудников, от высших до низших. В числе таких избранников был и молодой человек, незаметный тогда чиновник Шишмарев, выдвинутый за свои способности и прилежание.
Я. П. Шишмарев родился 14 сентября 1833 г. в городе Троицкосавске, Забайкальской области. Первоначальное образование получил в своем родном городе в русско-монгольской школе и шестнадцати лет поступил на службу. До 1855 г. он служил в разных троицкосавских канцеляриях и, вследствие предположения назначить его в число светских членов пекинской духовной миссии, начал изучать маньчжурский и китайский языки у ориенталиста К. Г. Крымского, командированного министерством иностранных дел в Кяхту для заведывания русско-китайской школой и преподавания в ней.
В 1855 г. Я. П. Шишмарев был в первый раз командирован в экспедицию на Амур в звании переводчика монгольского и маньчжурского языков. С этого времени в течение пяти лет он непрерывно разъезжал по Амуру по поручению графа. Вернувшись с Амура в Иркутск через Аян, в следующем 1856 г. Я. П. Шишмарев вновь отправляется на Амур, чтобы сопровождать третью амурскую экспедицию до города Айгуни, а в 1858 г. состоит лично при Муравьеве-Амурском как во время самой поездки генерал-губернатора на Амур, так равно и при ведении им переговоров с китайцами о границе. По заключении Айгуйского договора [48] , в силу которого к России был присоединен Уссурийский край, Я. П. Шишмарев отправляется на Уссури для участия в экспедиции по проведению новой границы.
48
Айгунский договор – договор между Российской империей и цинским Китаем, заключенный 16 (29) мая 1858 года в городе Айгунь. Установил российско-китайскую границу по реке Амур.