Тигр снегов
Шрифт:
– Ваша профессия?
– Офицер авиации Королевских Воздушных сил Новой Зеландии.
Гаррисон спросил:
– Как получилось, что Вы пролетали в то время над Хукахоронуи?
– Приказ, сэр.
– Какой именно приказ Вы выполняли?
– Вылететь в Хукахоронуи и приземлиться, если возможно. Разведать ситуацию и сообщить по радио. Как мне сказали, приказ был дан Министерством гражданской защиты.
– Так. Продолжайте.
– Пилотировал экипаж лейтенант авиации Сторей, а я был наблюдателем. Мы вылетели в Хукахоронуи из аэропорта Хэрвуд, что
– Что Вы можете еще сказать о погоде?
– Наверху, над облаками небо было чистым, и ярко светило солнце. Воздух был очень прозрачным. Можно было фотографировать. Я помню, как сказал лейтенанту Сторей, что снаружи, должно быть, очень холодно. Был именно такой день – ясный и холодный.
– Вы упомянули о фотографировании. Вы получили инструкции делать фотографии?
– Да, сэр. Я отснял целых две пленки пространства над долиной – всего семьдесят два кадра. Включая фотографии местности, покрытой туманом, на всякий случай, вдруг это окажется важным. Я не мог понять, откуда взялся туман, сэр, поскольку вокруг все было так ясно.
Гаррисон достал из конверта несколько глянцевых черно-белых снимков.
– Это те самые фотографии, которые Вы сделали?
Он начал по одной показывать их Гатри.
Тот подался вперед.
– Да, сэр, это те самые официальные фотографии.
– Я вижу, Вы сделали снимок лавины, которая заблокировала Ущелье.
– Да, мы пролетали низко, чтобы его сделать.
– Вы сказали, что это официальные фотографии. Следует ли нам понимать, что есть еще и неофициальные фотографии?
Гатри заерзал в своем кресле.
– Вообще-то я – кинолюбитель, и случайно прихватил с собой кинокамеру. Возможности у нее небольшие – стандарт 8 мм. Но условия были хорошие, да и горы казались такими красивыми, что я решил отснять одну часть.
– И пока Вы снимали, начался обвал, и Вам удалось заснять его?
– Кое-что, сэр.
Гатри сделал паузу.
– Я боюсь, что фильм не очень высокого качества.
– Но когда Вы проявили пленку, Вы поняли, насколько это важно и предложили Комиссии в качестве свидетельства. Это правильно?
– Да, сэр.
– Что ж, тогда мне кажется, что фильм будет лучшим свидетельством. Установите экран, мистер Рид, будьте добры.
Гул голосов раздался в зале, пока распорядители устанавливали экран и проектор. На окнах были спущены шторы. В полутьме Гаррисон произнес:
– Можете начинать.
Проектор щелкнул и загудел, на экране вспыхнули быстро сменяющие друг друга буквы на неясном белом фоне. Неожиданно появилось знакомое изображение – белые горы и голубое небо. Оно сменилось кадром с земной поверхностью.
– Это долина, – объяснил Гатри. – Вы можете видеть туман.
Он замолчал.
– Прошу прощения, сэр.
– Ничего,
– В первой половине фильма комментировать особенно нечего, – сказал Гатри. – Только горы. Несколько красивых панорам горы Кука.
Фильм продолжался. Обычная любительская съемка туриста. Но шли секунды, сцены сменяли друг друга, и напряжение в зале росло.
Наконец Гатри сказал:
– Мне кажется, сейчас должно появиться. Я попросил лейтенанта Сторея взять направление на север над долиной Хукахоронуи.
– На какой высоте Вы летели? – спросил Роландсон.
– Немного выше двух тысяч футов.
– Значит, западный склон долины находился прямо под вами.
– Да, сэр. После я обнаружил, что его высота – от вершины до дна долины – шесть тысяч футов. Вот он, наконец-то.
Камера взмыла вверх, показав кусочек голубого неба во весь экран, потом – несколько скал, тут и там поднимавшихся ввысь, и потом появился снег, настолько белый, резкий, что заболели глаза. С эстетической точки зрения это выглядело ужасно, но не это сейчас было главным.
Неожиданно изображение задрожало и расплылось, затем вернулась четкость.
– Вот он, – сказал Гатри. – Тогда-то все и началось.
Появилась слабая струйка серого цвета, тень от поднявшегося снега, становившаяся все больше, пока лавина двигалась вниз по склону. Вскоре она скользнула в сторону, и камера последовала за ней. Следующий, смазанный кадр изображал далекие горы и небо.
– Мы пытались выровнять самолет, – извиняющимся тоном сказал Гатри. – Мы были выбиты из колеи.
На другом кадре ослепительно-белые облака постепенно заслонила упавшая на горы тень, которая продолжала расти. Бэллард облизнул сухие губы. Ему приходилось однажды видеть огромный пожар на нефтевышках, и зрелище этого растущего облака, двигавшегося вниз по склону, напоминало ему вздымающиеся клубы черного дыма того пожара.
Кадр сменился круговой панорамой земной поверхности.
– Я попросил лейтенанта Сторея накрениться, – сказал Гатри, – чтобы можно было лучше рассмотреть долину. Он сделал это чересчур резко.
Кадры уже не дергались, и теперь можно было видеть, как пришел в движение целый склон. Хотя кадры были не очень четкими, зрелище впечатляло.
Теперь часть лавины почти достигла подножия горы и приближалась к самому туману, покрывавшему дно долины. Гатри сказал:
– Скоро у нас должно было кончиться топливо. Нам оставалось дать еще один круг и возвращаться назад.
Туман вел себя странно. Задолго до того, как лавина приблизилась к нему, туман неожиданно расступился, словно разогнанный невидимым реактивным самолетом. Он испарился самым волшебным образом, и на мгновение стали видны здания. Затем снег поглотил все.
Экран залил ослепительно белый свет, и в наступившей тишине был Слышен только звук ракорда, хлопающего по еще вращающейся бобине.
– Именно тогда у меня кончилась пленка, – сказал Гатри.
– Кто-нибудь может раздвинуть занавески? – попросил Гаррисон.