Тигр в стоге сена
Шрифт:
« Оказывается и меня можно схватить за кадык, – думал он, – а ведь все это время мне казалось, что во всем крае нет человека сильнее и могущественнее меня.»
Задумавшись, он проскочил перекрестрок на красный свет. Постовой милиционер поднес было к губам свисток, но узнав губернатора, бросил ладонь к козырьку.
«Дурак, – усмехнулся Чабанов, – меня надо приветствовать, я тут главный.
Подумал и одернул себя:
Главный, а какой-то бандит не побоялся прямо из дома украсть внучку и чуть жену не убил. Может зря я этого Семенова к себе взял, может, вернуться, послать Сережку
Чабанов круто вывернул руль, объезжая землю, высыпавшуюся из кузова идущего впереди грузовика. Он выругался и посмотрел на своего пассажира. Тот дремал в углу салона.
« Где-то за «бугром» можно было бы завести телохранителей, а тут это лишняя реклама, которая мне не нужна.»
Чабанов въехал в узкую улочку и через минуту остановился у маленького бревенчатого домика. Их тут ждали. Леонид Федорович заглушил мотор.
– Вставай, засоня , приехали.
– « Засоня», – передразнил, выбираясь наружу, Моршанский, – сам надулся и молчит, а я что должен делать?
– Правильно – отдыхать?
Они вошли в беленую русскую баньку.
– Послушай, все давно парятся в саунах и только мы с тобой ездим в дедовскую баньку.
– Петя, ты не прав. Влажный пар полезнее сухого. Ты еще скажи, что все возят сюда девочек и пьют с ними коньяк.
– А что?
– Нет, дорогой мой, для этого существуют загородные резиденции ответственных работников, – Чабанов коротко хохотнул, – а парная лечит душу и тело. Так что давай не будем смешивать удовольствие со здоровьем. Тебе разве мало Леночки, Кати и Заремы?
– Да, нет, я просто тебя хотел завести.
В парной пахло хлебным квасом. Чабанов сразу лег на верхнюю полку и попытался отделаться от неприятных мыслей, но воспоминания упрямо возвращали его в апрель восемьдесят третьего, когда он решил к деньгам добавить мощную Организацию.
– Прошло больше пятнадцати лет, – задумавшись, он произнес эту фразу вслух.
– Не понял, что ты сказал? – Моршанский стонал под руками молчаливого массажиста.
– Тебе показалось, парься, парься…
Эта мысль пришла к нему на даче. Он приехал сюда, чтобы немного отвлечься от работы. Ковыряясь в земле, он отдыхал от всех городских дел и поэтому каждую субботу проводил за городом. В этот раз он успел порядком потрудиться и совсем было собрался перекусить, как к нему постучал бывший начальник областного управления внутренних дел, недавно вышедший на пенсию полковник Бегман.
Этот большой и сильный человек никак не мог привыкнуть к своему новому положению, поэтому походил на мальчишку, потерявшего любимую игрушку. Чтобы хоть чем-нибудь занять себя, он перестраивал дачу. Сам перепланировал свой небольшой деревянный домик, перестелил крышу.
Вот и сейчас, увидя у своего порога соседа, Чабанов решил, что тому нужен какой-нибудь материал, но старик молча прошел к столу, налил в стаканы принесенную с собой водку и один протянул Леониду Федоровичу.
– Выпьем за здоровье хорошего человка, которого ныне начальствующие подонки довели до самоубийства.
Только сейчас Чабанов увидел, что Бегман потрясен до глубины души.
– То есть как до самоубийства, сколько ему было?
– Почему было?! – Вскинулся бывший полковник. – Он жив и дай бог, будет здоров, хотя на такое решиться…
Мужчина прикрыл глаза и опустил голову. Недобрая тишина повисла в комнате. Леонид Федорович выпил свою водку и поставил стакан на место. Бегман вздрогнул, вытер лицо и поднял голову.
– Лет пятнадцать назад я взял в свою опергруппу двадцатилетнего мальчишку, из которого получился прекрасный сыскарь. Храбрый, решительный оперативник, несколько раз раненый, награжденный орденами…
Бегман опять потянулся к бутылке, разлил оставшуюся водку, потом встал и отошел к окну.
– А тут в угоду сыночку одного местного чиновника его смешали с дерьмом. Этот сопляк решил стать Шерлок Холмсом, но чтобы сразу – в начальники и присмотрел себе место Кости. Вот его и… Меня на пенсию отправили, а его – в петлю. Гады, гады!
Чабанов неожиданно для себя почувствовал волнение, которое охватывало его перед приходом решения какой-нибудь ранее задуманной задачи.
« Черт, – сжался Леонид Федорович, – вот это идея!»
– А кто он, – Чабанов сохраняя видимое равнодушие, повернулся к Бегману, – расскажите мне о нем поподробнее, может быть, я ему помогу?
ГЛАВА 2
Свое появление в городе известный рецидивист Кот отметил двумя выстрелами в постового милиционера, сержанта Виктора Величко. Начальник опергруппы областного управления внутренних дел капитан Беспалов узнал об этом через полчаса после происшествия. Когда он приехал в госпиталь, Величко готовили к операции. Офицер, молча отстранив, ругавшуюся медсестру, прошел в операционный блок. Он шел к лежащему на операционном столе сержанту и не замечал, что его ботинки оставляют черные отпечатки на ослепительно белых дорожках операционной.
Главный хирург, держа на весу руки, на которые ему только что надели стерильные перчатки, направился было навстречу капитану, но на лице того было что-то такое, что врач, не дойдя пары шагов до Беспалова, остановился.
– Извините, товарищ капитан, надо было вам позвонить, но я немного не достал до него. – Раненый заговорил, не дожидаясь вопроса офицера, – Я же не знал, что он сразу начнет стрелять.
Беспалов, сдерживая дрожь в пальцах, смотрел в мутнеющие глаза сержанта и чувствовал растущую в груди боль.
– Да, – как будто вновь удивляясь этому, добавил Величко, – пистолет был взведен, поэтому я не успел. Мне бы еще шаг, и он бы не ушел, извините…
– Не волнуйся, Витя, в этот раз Кот от меня не уйдет. Скажи, я не понял, откуда он достал пистолет?
Капитан сам не знал для чего задал этот вопрос. Ему вдруг показалось, что сержант будет жить до тех пор, пока чувствует себя на службе.
– Из кошелки, обычной плетенной из вьетнамской соломки кошелки. Моя жена ходит с такой же.
Хирург двинулся к столу, кивнув операционной сестре.