Тихая Война
Шрифт:
Спустя примерно шестьдесят дней после первой вылазки на Луну Дейв-8 в одиночку шел через похожую на седло долину между двумя пиками Кордильер. Он тянул за собой небольшие сани с припасами и внезапно наткнулся на цепочку следов от ботинок. Они были больше его собственных, а значит, не принадлежали никому из его братьев, да и рисунок подошвы отличался. Следы могли быть оставлены вчера или сотню лет назад: в условиях лунного вакуума отпечатки ботинок просуществовали бы и миллион лет, пока их не сотрут столкновения с микрометеоритами. Дейв отправился по следу, петляющему вокруг неглубокого кратера, вниз по склону — до того места, где отпечатки перемешивались со следами колес от небольшого транспортного средства, которое развернулось здесь и отправилось на восток, в том направлении, откуда прибыло.
Дейв-8 замер, пораженный одной мыслью: он ведь мог пойти по следам на восток, мимо кольца Кордильер, далее через невысокие холмы и пики гор Рук к Восточному морю на самой границе видимой стороны Луны. Там он наконец увидел бы прекрасную бело–голубую Землю, зависшую посреди черного неба. Его миссия была рассчитана на сорок восемь часов — пока он преодолел лишь половину пути. К тому моменту, когда чтецы поймут, что он пропал, догнать его будет уже невозможно. На какое–то мгновение эта идея захватила его с невероятной силой, но быстро исчезла. Что ему делать на видимой стороне Луны? Куда идти? Как он будет там жить?
Нет, Дейв-14 ошибся, размышлял Дейв-8 и тянул за собой сани. Он не обладает бурным воображением — его фантазия оказалась слишком скудной.
2
Теперь, когда испытания J-2 шли полным ходом, пилотов по очереди отправляли на Землю, чтобы повидаться с семьей и друзьями, посетить ради укрепления боевого духа завод, где собирали их «птичек», пообщаться с разработчиками нового транспортного судна «Гордость Геи», а еще побывать за казенный счет на маркетинговых вечеринках, где собирались высшие эшелоны вооруженных сил, люди из мира политики и оружейные бароны. Вернувшись с одного подобного мероприятия, Луис Шуарес заявил, что в программу наберут еще пилотов, включая нескольких человек из Европейского союза.
— С политической точки зрения это очень логично, — объяснял он Кэшу Бейкеру и Колли Бланко спустя несколько дней. — Когда мы оказались на грани войны с Тихоокеанским сообществом, европейцы нас поддержали; наши государства связывают стабильные экономические отношения, а дальних они любят еще меньше, чем мы. В конечном счете Европейский союз отказался участвовать в этой ереси по установлению мира с Внешней системой, хотя стимулы для этого были серьезные. Если мы объявим войну дальним…
— Когда мы объявим войну, — поправил его Кэш.
— Когда мы объявим войну дальним, помощь нам сильно пригодится, — закончил Луис. — Европейский союз — одно из древнейших и могущественных государственных объединений. Поговаривают, они возьмут на себя часть расходов по строительству «Гордости Геи» и других кораблей дальнего следования. В обмен они получат доступ к нашим разработкам: новому термоядерному двигателю и технологиям гиперрефлексов.
— Главное, когда начнется битва с дальними, чтобы все эти генералы помнили: мы самые первые и самые лучшие. Тогда мне все равно, кто еще полетит в строю, — заявил Колли Бланко.
— Поддерживаю, — сказал Кэш.
— Эх, мы с тобой надерем им задницы, — заключил Колли.
Колли был самым молодым пилотом в программе — ему только что исполнился двадцать один год, — и летал он куда лучше, чем Кэш в его годы, хотя, конечно, не так хорошо, как нынешний Кэш. Свирепый и бесстрашный юнец Колли родился в шахтерском городке у подножья Анд и утверждал, будто научился ездить верхом и ловить быка с помощью лассо раньше, чем ходить, а летать — прежде чем читать. Сейчас он шел впереди остальных по темным коридорам и помещениям служебного уровня в старом городе: троица охотилась на крыс — это было любимое развлечение пилотов в свободное от службы время, когда от них требовалось находиться на базе. У каждого имелись пистолет, стреляющий небольшими электрическими зарядами, и очки ночного видения с датчиком движения.
На развилке, где под углом расходились два коридора, Колли поднял руку, а затем указал налево. Впереди, метрах в тридцати, вздымалось и опадало пушистое пятно, словно медленно и ровно бьющееся в полумраке сердце. Двадцать крыс минимум. А то и все тридцать. Кэш и Луис вжались в стену позади Колли, а затем выпрыгнули к развилке вслед за ним. Пятно распалось, превратившись в водоворот мохнатых тел, семенящих в разных направлениях. Кэш наметил цель и выстрелил — яркие искры вспыхнули в узком темном коридоре, когда электрические заряды попали в стены и пол.
После непродолжительных поисков пилоты обнаружили только один труп — тощий полосатый старый самец больше полуметра в длину от носа до кончика хвоста. Его тело было втиснуто в полый шар, аккуратно выгрызенный из куска пены, используемой для изоляции стен. На ушах крысы были замысловатые насечки, которые, по словам Луиса, свидетельствовали о статусе владельца или о принадлежности к определенному племени. На шее висел пожеванный кусок пластика, закрепленный петлей из проволоки.
Кэш и Луис не стали спорить, когда Колли заявил, что крысу убил он.
— Проклятые бестии становятся умнее и умнее с каждым разом, — чертыхнулся Колли и пнул мертвое животное — облаченное в броню из пеноизоляции тело покатилось в дальний конец коридора.
— Они учатся, — пояснил Луис. — Развивающаяся культура. По мнению одной женщины из группы медиков, насечки могут быть своего рода графическим алфавитом. Она пытается его расшифровать.
— Та самая, с которой ты спишь иногда? — поинтересовался Кэш.
— Истинный джентльмен никогда не выдаст даму, — отвечал Луис.
Он шикарно выглядел: на шее красный шелковый шарф, темные волосы зачесаны назад и открывают узкое смуглое лицо.
Офицеры даже не пытались вести себя тише. Крысы были повсюду, ползали по проделанным за стенами ходам, трубам, коробам для кабелей и наблюдали — пилоты прекрасно знали об этом. Как и о том, что новости об их приходе распространяются в этот момент по крысиному сарафанному радио. И все же они пока не собирались прекращать охоту и возвращаться на верхние уровни.
Коридор, по которому они шли, повернул на девяносто градусов. Впереди маячила открытая дверь и мерцал слабый голубоватый свет. Пилоты незаметно подкрались к проему один за другим. Луис поднял руку и сосчитал до трех, загибая пальцы. Они ворвались внутрь, целясь в источник света — на столе стояла древняя фоторамка, оставленная здесь лет сто назад. В коротком видео мужчина на пляже кружил на руках маленького ребенка. Белый песок, палящее солнце, красочный лазурный океан, крошечные лодки движутся по воде — чудесный летний денек из далекого прошлого. В старой части базы постоянно попадались подобные символы оставленных жизней. В кладовках на вешалках все еще висела одежда. На полках в холодильниках лежала высохшая еда. А в детских на полу повсюду были разбросаны игрушки.