Тихая Жизнь. Книга 2

Горбонос Сергей

— Все так, как было предопределено Богом, брат — тихий, обволакивающий голос успокаивал — Наш брат принял мучения во имя нас и нашего служения. Пришедшие за долгами слуги Лукавого получили долг сполна. Сегодня вечером мы похороним его смертную оболочку и вознесем почести. Необходимо приготовить церемонию и сообщить братьям и сестрам.

— Все будет исполнено преподобный. Но как слуги врага человечества смогли попасть к нам и причинить вред нашему брату? — искреннее недоумение и желание услышать ответ.

— Наши двери открыты всем, кто

жаждет приблизиться к Богу и даже тем, кто отвернулся от него. Что же до вреда — это не вред вовсе, а благословение. Ведь что может быть лучше, чем отдать жизнь во спасение заблудшей души.

— Вы о…

— Да, о нашей сестре. Стоило ей вернуться в обитель порока, как слуги врага человечества уже обратили на нее внимание. Но Бог видит все, он дал ей второй шанс, силами великой жертвы нашего брата. А это значит, что мы не должны пустить на самотек его старания и его боль. Значит Бог увидел что-то в нашей сестре, значит он хочет дать ей второй шанс, даже если она сама этого не желает. Поэтому завтра мы вернем ее в наше лоно. В святости и молитвах к ней вернется вера. Она вдохнет священные благовония и постигнет, насколько важна для Господа.

— Но, если наша сестра не захочет? Она же вернулась ради своей семьи. Как она сможет снова оставить этих бедных детей?

— Кто она такая, зерница в океане, чтобы понимать пути Великого. Да, благие деяния сопровождали ее уход, но сам видишь, к чему привело отдаление от средоточия святости. Она вернется и осознает все, хочет того или нет, Богу виднее. Что же до милых созданий Божьих, то ты прав, не дело бросать их в обители пороков людских. Мы упокоим душу нашего брата и пусть соберутся самые верующие. Ночью сего дня возвращена наша сестра с детьми будет под сень праведности. Это не будет грехом, ибо для великого дела мы стараемся, и они сами поймут это и возблагодарят нас.

— Да будет так, преподобный, я сообщу братьям и сестрам о желании Божьем. Наша вера крепка, она направит нашу руку и восстановит праведность.

— Иди, Бог с тобой.

Говоря эти слова, молодой парень не задумался ни разу, ни усомнился ни в едином слове своего наставника. Он услышал «приказ Бога» и принял его беспрекословно.

Не минуло и десяти минут, как в поселении началась суета и приготовления.

* * *

— Спасибо, все было вкусно!

Обе сестрички радостно схватили свои грязные тарелки и понесли их в раковину. Тоши включила воду, но ее остановил оклик матери:

— Не нужно… дочка. Я все уберу.

— Спасибо — странная интонация и безграничная детская радость. И дело тут вовсе не в посуде…

Сейчас был вечер. Вечер, после напряженного дня, который прошел в заботах и учениях в школе. Но когда все дети вернулись домой, тот сиял чистотой и благоухал манящим запахом выпечки. Непривычное сочетание, учитывая, что Ясуо возвращался в одно время с сестрами.

Их мать сейчас суетилась на кухне и была крайне весела и приветлива.

Сестры поели и пошли к себе, остался лишь парень и его мать. Первой заговорила женщина.

— Томо и Тоши рассказали мне что тебе приходилось делать, чтобы обеспечить их всем. Ясуо — она тепло посмотрела на сына — ты умница. Скажи, что мне нужно делать, я готова во всем тебе помогать. Кстати, сегодня была в городе и начала искать работу. Уже есть пара неплохих заметок. Думаю, к началу следующей недели твоя мама будет трудиться.

Ясуо молча сидел, внимательно следя за своей матерью. Услышав это все, он лишь коротко кивнул:

— Это хорошо. Мне многого от тебя не нужно, чем счастливее ты сделаешь сестер, тем лучше. Твои «друзья» не беспокоили?

Услышав это, женщина вздохнула и села рядом с сыном.

— Ты был слишком груб с преподобным — и опережая возражение сына, поправилась — но и прав ты тоже был. Я решила для себя одно — моя вера не станет на пути семьи. Вера — это благостью Божья. Ее предназначение — это дарить тепло в сердца, а не разбивать их. Я уверена, что Бог поймет меня, ведь я по-прежнему верую в него. Но ваше решение — это ваше решение.

Их разговор прервал стук в двери. Ясуо встал, мимолетно глянул на часы и пошел к двери. Приоткрыл ее и улыбнулся, глядя на гостя. А точнее, гостью:

— Я рад, Кин, что ты нас навестила в столь поздний час.

Девушка кивнула и вошла в дом. Но тут же остановилась, глядя на внимательно следившую за ней женщину.

Ясуо закрыл двери и улыбнулся, глядя на эту картину:

— Разрешите представить вас друг другу. Моя мама — Изуми Мора. А это, мам, моя хорошая подруга Миядзаки Кин.

— Рада с вами познакомиться, госпожа Мора — Кин коротко поклонилась и учтиво продолжила — ваш сын много о вас рассказывал.

— Уж не сомневаюсь — широко улыбнулась женщина, вот только взгляд по-прежнему оставался внимательным и любопытным.

— Ясуо — Кин обратилась к парню, когда с расшаркиваниями было покончено — Мне кое-что удалось узнать о водителе и машине. Но… — она кивнула в сторону его матери.

— Все хорошо, Кин. «Мы» — сделал нажим на последнем слове парень — с интересом послушаем. Спасибо, что побеспокоилась.

— Ладно, тогда…

— Ясуо! — возмущенно произнесла Изуми и подошла ближе. Даже скорее подлетела — А что это ты держишь такую красавицу у двери. Заходи, Кин, заходи. Будь как дома. Извини моего непутевого сына. В некоторых вещах он умнее многих стариков, а в других дите-дитем.

— Это да — как-то хитро улыбнулась Кин и пошла за Изуми, садясь за стол.

— Ты наверно голодная? — продолжала суетиться женщина.

— Извините, но я только недавно поела. Но замечательного чая вашего сына я бы выпила…

— Ох как хорошо, тогда я поставлю чайник. Ясуо готовит божественный чай.

— Полностью с вами согласна…

Виновник торжества смотрел на происходящее и тяжело вздыхал, глядя на потолок. Едва уличив окошко между разговором девушек, «втиснулся» в диалог: