«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Кузнецов Феликс Феодосьевич

Михаил Шолохов долго молчал. Потом взял текст и задумчиво сказал: “И я его обижал не раз, да и он меня не жаловал. А вот сумел подняться выше личных обид... Почему бы и у нас текст Симонова не напечатать в “Литературке”? Да, неплохо бы и у нас напечатать”».

Таково было пожелание Михаила Шолохова. Увы, исполнить его не позволили. М. Суслов высказался решительно против. Он считал, что незачем популяризировать сплетни и клевету. Советские люди не нуждаются в доказательстве авторства Шолохова, они в этом не сомневаются⁹.

Насколько мне известно, это был первый и единственный случай, когда Шолохов обратился к властям с просьбой о защите своего доброго

имени. Более того, если не считать нескольких фраз, во время беседы с норвежским ученым Г. Хьетсо, который ради этой цели — защиты М. А. Шолохова от несправедливых нападок — и приезжал в Вёшенскую, ни в одном из выступлений Шолохова, интервью он ни разу не коснулся темы грязных обвинений в свой адрес, — хотя в письмах 20-х годов он неоднократно говорил, какую тяжелую обиду наносят ему эти наветы.

М. А. Шолохов замкнулся. Все последние годы жизни он носил эту боль глубоко в себе. Боль, которая, вне всякого сомнения, свела его раньше времени в могилу.

Об отношении Шолохова к Суслову красноречиво говорит факт, который приводит в своей книге «Шолоховские годы» Елена Серебровская:

«У Шолохова был свой распорядок: без приглашения являться к нему не следовало, что было совершенно понятно. Суслов же считал, что закон этот писан не для него, важной аппаратной персоны. Однажды он постучал в дверь шолоховского номера, когда писатель был занят. Михаил Александрович открыл, но вежливо объяснил, что у него срочные дела, извинился и попрощался... Не пригласил! Я слышала об этом и от Юрбора (Юрия Борисовича Лукина. — Ф. К.), и от Шолохова»¹⁰.

За те годы, когда Суслов отвечал за идеологию в ЦК КПСС, Шолохов не обратился к нему ни по одному серьезному вопросу, — обращался к Сталину, Хрущеву, Брежневу, Микояну, Фурцевой, но никогда — к Суслову. Но и Суслов платил Шолохову неприязненным отношением.

Слово Суслова в идеологии было равносильно закону. И когда в 1974 году, после выхода книги Д* «Стремя “Тихого Дона”» началась массированная атака на Шолохова, нашим ответом было ... молчание.

Правда, и в тех условиях писатели пытались защитить доброе имя Шолохова. В декабре 1974 года в газете «Известия» была опубликована доказательная статья А. Калинина «От “Донских рассказов” к “Тихому Дону”». По сути дела, это был ответ недругам Шолохова: в статье шла речь об органичности поэтики шолоховского слова, начиная с «Донских рассказов», об их глубинной взаимосвязи с «Тихим Доном» и «Поднятой целиной». Однако и здесь спор шел лишь с недоброжелателями конца 20-х годов.

И только в статье «Ответ учителю словесности», опубликованной в «Правде» 16 мая 1987 года, после смерти Суслова, А. Калинин смог сказать правду об этой «фигуре умолчания» в момент, когда Шолохову был нанесен «удар в спину». «Вероломно нанесенный ему удар сделал свое дело. Не предостерегли, не предотвратили, не упредили. Объясняли на этот раз фигуру умолчания тем, что ни “Тихий Дон”, ни его автор “не нуждались в защите. Они сами себя защищают”.

Не защитили!»¹¹

В течение 1975—1982 годов группа скандинавских ученых под руководством Г. Хьетсо (в нее входили также С. Густавссон, Б. Бекман, С. Гил) с помощью современных информационных технологий провела сравнительный анализ прозы Ф. Крюкова, ранних рассказов М. Шолохова, текстов «Тихого Дона» и «Поднятой целины». Результаты этого исследования подтверждали несомненное авторство Шолохова. Они были опубликованы в книге «The Authorship of “The Quiet Don”» (Oslo — New Jersey, 1982).

Когда в связи с началом работы норвежских исследователей Г. Хьетсо решил приехать в СССР, в российские архивы и библиотеки, оказалось, что он — нежеланный гость в нашей стране.

Страусова политика в отношении «Тихого Дона» зашла так далеко, что «советские власти, — пишет Г. Хьетсо, — не признавая интересующий меня вопрос “научным”, отказали мне в визе»¹². Лишь вмешательство М. А. Шолохова помогло Г. Хьетсо приехать в Москву. Однако, когда Г. Хьетсо, откликнувшись на личное приглашение М. А. Шолохова, решил поехать в Вёшенскую, ему в этом было отказано под предлогом того, что ожидающий его в Ростове Константин Прийма, мол, «заболел и лег в больницу», а сам Михаил Александрович «находится в очень плачевном положении»¹³.

Только после телефонного разговора с К. Приймой выяснилось, что слухи о болезни писателя лишены основания и на самом деле Шолохов ждет норвежского гостя.

Когда в Осло вышла книга «The Authorship of “The Quiet Don”» Г. Хьетсо, С. Густавссона, Б. Бекмана и С. Гила, где с опорой на информационно-математические технологии подтверждалось авторство Шолохова, казалось бы, появлению такой книги надо было радоваться и немедленно переиздать ее в СССР. Но — «в СССР эта книга, — пишет Г. Хьетсо, — имела удивительную судьбу. Как только она появилась, мною было переслано большое число экземпляров советским журналам, газетам и книжным учреждениям. Однако все они были конфискованы на границе. К счастью, 28 декабря 1983 года мне удалось послать Шолохову один экземпляр из Москвы за полтора месяца до его кончины»¹⁴.

В посольстве СССР в Стокгольме перед вручением Нобелевской премии. 1965 г.

Только в 1989 году, семь лет спустя после выхода книги в Норвегии, этот труд, по инициативе Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН, был издан, наконец, в Москве, в издательстве «Книга» с измененным издательством названием: «Кто написал “Тихий Дон”?» с предисловием П. Палиевского «Непредусмотренный арбитраж».

Опубликование в России книги скандинавских ученых стало знаковым событием на ниве шолоховедения, означавшим признание того факта, что дальше замалчивать вопрос об авторстве «Тихого Дона» невозможно.

В годы перестройки были опубликованы новые работы «антишолоховедов», но одновременно — и это принципиально важно — стали появляться статьи отечественных авторов, в которых доказывалась несостоятельность попыток лишить Шолохова авторства «Тихого Дона». Это, прежде всего, работы научных сотрудников ИМЛИ и ИРЛИ (Пушкинский Дом), такие, как «Ненависть (заговор против русского гения)» В. Васильева («Молодая гвардия». 1991. №№ 11—12), его же: «Михаил Шолохов. Очерк жизни и творчества» («Молодая гвардия». 1998. №№ 7—10), «И вот берег...» П. Палиевского («Литературная Россия». 1.6.1990), «Еще о Шолохове и его хулителях» П. Бекедина («Кубань». 1992. № 1), его же «К спорам об авторстве “Тихого Дона”» («Русская литература». 1994. № 1), «Федор Крюков и Михаил Шолохов» Ф. Бирюкова («Вопросы литературы». 1993. № 2), «Остановимся и поразмыслим» С. Семанова («Вопросы литературы». 1989. № 8).

В защиту доброго имени Шолохова неоднократно выступали Н. Федь, В. Осипов. В. Котовсков, В. Литвинов и другие. Появилась возможность познакомить отечественного читателя и с работами зарубежных шолоховедов, защищавших М. А. Шолохова. Помимо книги скандинавских ученых, были опубликованы статьи Г. Ермолаева «О “Стремени “Тихого Дона”» («Русская литература». 1991. № 4), «Исторические источники “Тихого Дона”» («Дон». 1998. № 8), «О книге Р. А. Медведева “Кто написал “Тихий Дон”?» («Вопросы литературы». 1989. № 8), «“Война и мир” донских казаков» («Молодая гвардия». 1998. № 5—7), статья А. Мерфи (Великобритания)