Тихий мертвый лес
Шрифт:
Медленно, но верно, долистал до глав со священными знаками и оберегами. Автор книжки решил к каждому описанному символу и знаку добавить развернутую историческую справку, так что приходилось продираться через тонны текста, и в какой-то момент я решил переписать знаки на отдельные листы, чтобы потом не мучиться с поиском.
Чернил хватало, перьев тоже, карандаши также были наточены, и я приступил к тяжелому и нудному занятию. Осознавая важность этого дела, я прерывался лишь на еду, мытье и сон, не выходя даже на прогулку. И спустя несколько дней аккуратно сложил и подшил бечевкой листы с переписанными описаниями,
Символы действительно поражали. Стоило лишь взглянуть на изящную закорючку, как в голове сразу представал образ его действия и описание. Словно бы включался краткий видео-обзор, что было крайне удобно. И это помогло, не тратя излишне много времени на авторские описания, составить собственную классификацию, чтобы в переписанном варианте было очень удобно ориентироваться по содержанию.
По сути своей знаки были обычными линиями, написанными любым доступным способом, но в них был влита духовная энергия, что превращала обычные закорючки в чудодейственные заклинания. То есть неважно, как точно и аккуратно человек повторит символы, без духовной энергии они ни на что не годятся.
С другой стороны, наделенный духовной силой человек или божество может писать, как ему взбредется, и символ все равно обретет желаемую силу, благодаря сильному сознанию творца. Мне такой уровень не грозит, а потому предстояло научиться аккуратно чертить узоры, а с духовной энергией разбираться потом.
В моем случае все было просто — достаточно было после начертания символа приложить к нему ядро монстра и произнести специальные слова, чтобы сила перетекла от камня. Теперь понятно, каким образом Андре работал над моей броней и оружием. Получается, я и сам бы мог справиться, правда, результат был бы наверняка не таким хорошим.
Потратив несколько дней на переписывание и тренировки, я начал работать. В первую очередь по углам дома, под половицами, спрятал деревянные дощечки с символами. Особых изменений не ощутил, но вроде как мой дом теперь стал чуточку безопаснее. После этого стал чертить символы на оконных рамах и дверных косяках. Это было непросто, и пришлось потратить половину оставшихся запасов камней, но зато я теперь даже видел прозрачную белесую пленку на окнах и дверях, так что вроде как все работало.
Досталось и домовому. Рыжий кот, до сих пор напуганный недавним вторжением, обзавелся собственной миской с символами, которые должны помогать домовому набираться сил, а тот в свою очередь сможет защищать жилище. Ну а напоследок я защитил свою спальню, начертив больше всего разнообразных символов именно здесь.
Помимо защитных, я чертил символы для крепкого сна, бодрости, тепла, уюта и удачи. В комнате сразу же стало гораздо легче дышать, а уж как теперь тут спалось! Просто сказка.
Я задумался над тем, что пора бы и вернуть книгу божеству, но решил пока её оставить. Сейчас я пользовался лишь кратким конспектом отдельной части книги, но ведь все остальное в ней может содержать крайне важную информацию, например, о том, как надо бороться со злыми духами и демонами, или как можно вернуться в свой мир.
Конечно, последнее — лишь моя робкая надежда, но чем черт не шутит? Вдруг именно в тайной книге буду хотя бы намеки на то, где искать путь домой?
Работа с символами оказалась полезной и ещё по одной причине — все специальные слова произносились на местном языке, а поскольку написаны они были с помощью духовной силы, я их прекрасно понимал. Так что теперь мой словарный запас заметно расширился.
Пару маленьких оберегов, сделанных в качестве пробы и не таких сильных из-за моей ошибки, я отдал работницам. И им спокойнее будет, и мне.
Пока я занимался работой, город не успокаивался, и вскоре на главной площади повесили преступников, обвиненных в серийном убийстве. Мне жутко не хотелось смотреть на чью-то смерть, но я пришел по одной причине — мне было интересно, что происходит с душой человека после смерти. Ведь в прошлый раз я видел души, которые уже давно покинули свои тела.
Незадолго до казни к площади пришли слуги городского божества, которые заметили меня и молча кивнули. Я не стал мешать им и просто наблюдал за происходящим. Хруст шей осужденных мне ещё долго мерещился в посторонних звуках, но, благо, спал я крепко и спокойно.
Души же покинули тела далеко не сразу, что и понятно. Даже если человеку отрубить голову, его мозг какое-то время будет функционировать, так что точный момент смерти будет не такой, как люди привыкли думать. Даже когда в фильмах раненный герой умирает на руках товарища, и тот кричит в небо, формально, бедняга ещё жив и, если бы подоспела реанимационная бригада, его бы могли откачать. Ведь когда кажется, что человек умер, он мог просто потерять сознание.
В общем, даже после сломанных шей души не сразу покинули тела, а лишь через несколько минут. Они дрожали, были напуганы, бросались на зевак, но не могли ничего с ними сделать, даже докричаться до них. К счастью, слуги божества вовремя подошли и сообщили интересные новости, после которых парочка усопших попытались сбежать или напасть на слуг, но все были немедленно остановлены и под конвоем сопровождены к храму.
Интересно, а если человек умер где-то очень далеко, в глухом лесу, например. За ним также придут слуги какого-нибудь божества, или ему придется вечно скитаться по чаще? Вроде бы в той книге что-то рассказывалось про подобные случаи, но пока у меня недостаточно навыков, чтобы прочесть об этом.
Вздохнув, я покинул площадь. Меня пропускали в толпе, поскольку я был при параде, с мечом на поясе и даже в кольчуге под плащом, так что простые горожане не рисковали загородить дорогу. Это было забавно, если вспомнить, как на меня косились, когда я впервые приехал в город. Не так давно это было. А сейчас их отношение резко изменилось. Что же, сословное общество — оно такое.
***
Начались дожди. Да, пришла весна, и снег начал таять, а вместе с этим пришли сильные осадки. По улицам стало невозможно ходить без сапог по колено, в воздухе пахло всякой гадостью, которая зимой спряталась под снегом, а сейчас всплыла, и в мой дом пришла тоска.
И если в прошлом, сидя в землянке, я тосковал от темноты, тесноты и дали от дома, то теперь причин для грусти стало гораздо больше. Впечатления от провода душ и лицезрения казни не поблекли за эти дни, работа с бумагами бодрости не прибавляла, а вечная сырость и серость вкупе с невозможностью заняться серьезными делами добивали мою нервную систему.