Тихий мертвый лес
Шрифт:
По личным ощущениям, это больше связано с тем, что земля отравлялась очень и очень долго, а потому очистить её крайне затратно. В прошлых деревнях это было реально за счёт того, что тотемы были слабые, да и пни-монстры активничали, а здесь всё гораздо сложнее. Но воздух здесь был вполне терпимый, хотя не уверен, что выдержал бы, оказавшись в эпицентре. Но что, если вернуться сюда в доспехах? Мой топор не призван защищать, а потому, если я облачусь в зачарованную сталь, то наверняка легко вынесу здешнюю атмосферу. Главное, чтобы сталь обжигать не начала, как в тот раз.
Узнав всё, что хотел, я покинул опасную местность, при этом разрубив
Стало заметно, что мой топор работает на них гораздо эффективнее, чем раньше. Так, если отсечь им конечность, то она почти перестает двигаться, а если разбить череп, то скелет продолжает бегать без головы. С другой стороны, стало ясно, что череп им не особо нужен, чтобы ходить и видеть меня. Оно и логично — у них даже глаз и мозга не осталось, и, вероятно, труп исполняет роль марионетки, а нитки ведут к тотему. Одно не ясно — имеется ли разум у этого жуткого предмета или же в неё заложен набор действий?
Идти я решил вдоль реки, не став задерживаться близ этого места. Черных камней у меня предостаточно, и если пересчитать их на монеты, то, получается, я теперь миллиардер. Жаль, что даже при наилучших раскладах я не смог бы продать все эти камни по той цене, что продавал Андре, поскольку при таком резком вбросе дефицитного товара на рынок цены на него рухнут. Ну да и не очень-то хотелось, мне ж в этом мире, надеюсь, не всю жизнь жить.
Идя вдоль реки, я с огромным удовольствием рубил монстров и отмывался от грязи. Поскольку моей целью изначально была именно зачистка, то эффективность была многократно большей, чем в былые времена. Тогда я убивал монстров в качестве хобби или чтобы сокрушить тотемы в деревнях.
И когда небо начало краснеть, а я заволновался, появился Борик. Старичок вышел из кустов, тяжело дыша и шатаясь, а в руках он держал широкий круг, завернутый в белую ткань. Однако от помощи он отказался, махнув рукой и усевшись прямо на землю, после чего отдал мне вещицу и выдохнул, протерев пот рукавом.
— С тобой точно всё в порядке? — Спросил я, вглядываясь в старика.
— Да брось ты, хорошо всё, просто спешил как мог, вот и запыхался, — улыбнулся он и достал из рукава большой белый гриб, который целиком запихал в рот и почти сразу проглотил, ничуть не поморщившись, — пришлось уйти за пределы моего леса, так что получилось так долго. Да не сиди ты, разверни подарок!
— Заинтриговал, — хмыкнул я и осторожно снял мягкую ткань, под которой обнаружилась ровная, будто лакированная поверхность щита.
Тёмного цвета, поверхность красовалась витиеватой древесной структурой, но даже проведя пальцами по ней, я не ощутил никакой шероховатостей. С внутренней стороны выгнутый круглый щит имел удобную ручку, будто выросшую из тела дерева, а роль фиксирующего ремня исполнял плетень из мягкой коры. Выдержит ли этот щит хоть что-то?
— Это дерево семисотлетнего дуба, — произнес Борик, — по прочности он не уступает стали, легкий, а любые повреждения со временем сами восстановятся. Ты даже можешь подкармливать щиту камни с монстров, чтобы он быстрее укреплялся. И будь уверен, что от духовных атак он защитит гораздо лучше, чем тот щит, что был у тебя раньше.
— Даже не знаю, что сказать, — искренне восхитился я подарком, который тут же примерил. Щит сел, как влитой, и двигаться с ним было удобно, а его большие размеры позволяли легко закрывать большую часть тела. — Огромное тебе спасибо, Борик! Даже не знаю, как отблагодарить тебя за эту помощь!
— Да какая там благодарность, это я тебе спасибо должен сказать, что ты извел демона и кучу монстрят, — потер нос старик.
— Знаешь, если вся эта свистопляска с демонами закончится хорошо, то я обязательно помогу тебе очистить твой лес, — от души произнес я, посмотрев старику прямо в глаза и улыбнувшись, — не обещаю, что всё, но как минимум от самых сложных мест я тебя избавлю.
— Буду ждать, — кивнул старичок.
Была мысль посидеть с ним и пообщаться, а утром уже двинуться в путь, но я решил не тратить время, почем зря. Пока не село солнце, мы вернулись к берегу, где я спрятал лодку, и тут попрощались. Тяжелый мешок с добычей лег на дно лодки, а другой мешок, простой и не такой большой, остался спрятанным в зарослях неподалеку.
Я не жадничал и взял камней достаточно, чтобы поделиться ими с божествами, в том числе Феосом и той бабулей в деревне у тракта, но монстров я убил слишком много. В специальном мешке и без того дохрена камней, и при всем желании я не мог повесить на лошадь ещё больший груз, тем более такой опасный, а вот сделать схрон на будущее мне никто не запретит.
Хотя, будь у меня чуть больше времени, я бы все эти камни пустил на создание амулетов. Но все заготовки я уже израсходовал ещё до прихода Борика, когда останавливался в лагере, и теперь в моих сумках и карманах хранилось немыслимое количество нещадно «фонящих» вещиц, от которых даже Борик чихнул несколько раз и заверил, что никакая нечисть мне с таким набором не страшна.
Тепло попрощавшись со стариком, я пересек реку и сразу же навестил Феоса, оставив ему двадцать простых и пять черных камней, за что он был мне безмерно благодарен. Быстро попрощавшись с ним, я пошел к старосте и забрал коня, с которым, к счастью, ничего не произошло. В благодарность оставил старику два амулета, один из которых сказал оставить у входа в часовню. Лишним не будет.
Не теряя времени, поскакал по дороге, рассчитывая добраться до следующей деревни. В город ночью не пустят, однако я рассчитывал сэкономить несколько часов и войти в город сразу, как рассветет, а до того перекантоваться на улице или в каком-нибудь трактире, благо, деньги были.
Проскочить успел в последний момент, когда ворота деревни уже запирали. Первым делом навестил бабулю и отдал ей столько же камней, столько Феосу, после чего пошел искать ночлега, так как за ворота меня уже не выпустят. Бабка предлагала остановиться внутри её храма, однако мне нужно было оставить лошадь на постой, и лучше было бы заночевать там же, где её и оставил.
К счастью, постоялый двор принимал путников даже среди ночи, и потому я смог разместить лошадку в стойле, заплатив при этом конюху серебряной монетой и потребовав, чтобы глядел за конем в оба. А сам, взвалив на плечо мешки с камнями и вещами, вошел в заведение.
От сеней сразу начинался обеденный зал, где были расставлены длинные видавшие вида столы и скамьи около них. Пройдя мимо, я подозвал дремлющего трактирщика и попросил выделить мне комнату. Тот, будучи изрядно выпившим, с большим трудом справился с этой задачей, даже когда получил серебро в руки. Последнее, можно сказать, отдаю, а он ещё лыка не вяжет. Жаль, нет у меня оберега для протрезвления, эх.