Тихий океан
Шрифт:
Диалог продолжался еще много лет. Упрямец расписывал такие заманчивые картины, что Толедо наконец сдался. 16 июня 1595 года на четырех кораблях с экипажем в четыреста человек Менданья отплывает из перуанского порта Паита. Старшим штурманом у него был некто Кирос, португалец, более или менее отступившийся от своей страны. О нем желательно узнать побольше. Это был незаурядный человек, склонный и к мистике, и к активным действиям.
Если твердить себе одно и то же в течение двадцати пяти лет, вера в это становится крепкой как сталь. Менданья (ему было теперь сорок восемь лет) настолько верил в существование Южного континента, что взял на свои корабли пятьдесят семейных мужчин с женами и детьми.
– Я стану вице-королем всех открытых земель с правом чеканить свою монету.
Вице-король Перу соглашается на это, считая, что он ничем не рискует. В поисках Южного материка они, как и в первое плавание, открыли острова, которым Менданья дал название Маркизских в честь своего покровителя маркиза Мендосы. Мужское население острова то приносило им подарки, то выпускало отравленные стрелы. Матросам Менданьи очень пришлись по вкусу местные женщины.
– Для чего нам уходить отсюда? – спрашивали они.
– Чтобы открыть большой материк, где все будет еще прекраснее, – отвечал Менданья.
Флотилия взяла курс на запад-северо-запад и за три недели прошла значительное расстояние, хотя и потеряла при встрече с циклоном один корабль. Наконец они увидели остров, которому дали название Санта-Крус (впоследствии голландец Картерет назовет его островом Эгмонта). Остров показался им довольно обширным, так что Менданья за неимением Южного материка согласился, по крайней мере на время, основать на нем колонию.
Туземцы, встретившие их враждебно, переменили потом свое отношение. Менданья завел дружбу со старым вождем по имени Малоте, и благодаря его покровительству испанцы построили на острове поселок с колодцем, ратушей, церковью, где по воскресеньям служили мессы.
– Нам здесь очень нравится, – говорили отцы семейств и их жены.
Матросы и другие неженатые люди говорили то же самое, но они преследовали местных женщин, что привело к ссорам, потом к дракам и убийствам. Наконец холостяки подняли открытый бунт. Находясь на своем корабле, Менданья слишком мягко осуществлял командование, следуя указаниям Кироса и особенно Изабеллы, которую известие о бунте вывело из себя:
– Необходимы строгие меры.
Она сама вышла на берег с солдатами, и те схватили нескольких мятежников.
– Мне нужно три головы, – четко определила Изабелла.
Головы трех казненных, надетые на копья, были выставлены на всеобщее обозрение. Появились туземцы, посмотрели, подумали и решили поддержать бунтовщиков. Опять началось смятение, был убит старый Малоте, и в то же время среди испанцев вспыхнула эпидемия. Что это была за болезнь, мы не знаем, но одним из первых от нее умер Менданья. Это случилось 17 октября 1595 года. Командование экспедицией он успел официально передать своей восемнадцатилетней жене Изабелле. Если на основе дальнейших событий написать сценарий, ни один продюсер его не примет, хотя в нем нет ни капли выдумки. Изабелла созвала офицеров:
– Вот что я предлагаю. Заберем на суда женщин с детьми и всех, кто на нашей стороне. Доплывем до Манилы, получим подкрепление и вернемся сюда усмирять дикарей и бунтовщиков.
На острове осталось лишь пятнадцать взбунтовавшихся матросов. О их судьбе мы никогда не узнаем. 15 ноября, еще до отплытия (после смерти ее мужа не прошло и месяца), Изабелла обвенчалась с одним бездельником по имени Франсиско де Кастро, который отправился в экспедицию лишь в качестве возлюбленного этой смуглой красавицы. Поздравления, пиршество, и затем, 18 ноября 1595 года, флотилия покидает остров. Вести корабль было поручено Киросу.
Три небольших
Трупы прямо без обряда выбрасывали за борт (сорок семь трупов в течение месяца), и тем временем все длилась эта невообразимая оргия людей, уже почти голодавших. Изабелла, околдованная своим Франсиско (венчание как будто удвоило ее пыл), была среди этого безумства одной из немногих верных жен, а так как ей хотелось, чтобы муж сохранял крепость и здоровье, она его подкармливала, оставляя у себя ключи от кладовой. Киросу всегда с трудом удавалось выпросить у нее продукты и воду для пассажиров и экипажа. То, что позволяла себе Изабелла (умывалась и стирала свое белье пресной водой!), было безумной роскошью, невероятной дерзостью. И, однако, ни малейшего возмущения, все были словно зачарованы этой красавицей адмиральшей.
В то время Гуам все еще назывался Воровским островом, как окрестил его семьдесят четыре года назад Магеллан, и железо было на нем по-прежнему металлом редким и дорогим. В обмен на предметы из железа и смогли получить теперь воду, рыбу, фрукты и овощи добравшиеся до острова люди экспедиции Менданьи.
– Вот как я вас хорошо вела! – воскликнула Изабелла.
Сам Кирос, старший штурман, поцеловал край ее одежды. До Манилы было уже недалеко. Корабли пришли туда 11 февраля 1596 года. Никто больше не говорил о возвращении на Санта-Крус. А вскоре Изабелла вместе со своим мужем и кротким Киросом уезжает из Манилы на одном из талионов, которые теперь совершают регулярные рейсы между Филиппинами и Акапулько. В Мексике Кирос заявил, что собирается сразу ехать в Испанию, чтобы обсудить там проект дальнейшего распространения христианской веры.
– Проекты могут и подождать, – сказала Изабелла. – Поезжайте лучше с нами в Перу.
Всегда удивительно покорный, Кирос согласился и на это плавание. Да и кто бы смел не подчиниться Изабелле? А дальше следы этой необыкновенной обольстительницы теряются.
В последней четверти XVII века английские и французские флибустьеры, действовавшие до той поры в Карибском море, перебрались в Тихий океан (они все еще называют его Южным морем), кто посуху через Панамский перешеек, кто вокруг мыса Горн. Им не по нутру были ограничения, какие их правительства стремились наложить на деятельность флибустьеров после подписания с Испанией Нимвегенского мира. «В Южном море нам никакой договор не будет страшен, – говорили авантюристы. – Там ни один корабль до нас не доберется». О разграблении ими испанских поселений на западном побережье Америки, вплоть до Калифорнии, рассказано в книге, посвященной Великому часу Атлантического океана.
Флибустьеры, среди которых встречались и очень образованные люди, внесли немалый вклад в развитие географических и гидрографических знаний того времени. Только благодаря Генри Моргану, Дрейку, Равено де Люссану, Дэмпиру были выверены и исправлены карты Тихого океана у западных берегов Америки. Испанцы умышленно искажали их, пытаясь сохранить свои сокровища. Преследуя испанские галионы от берегов Перу до Филиппин, Уильям Дэмпир пишет в то же время путевые заметки, составляет карты, собирает гербарий, делает зарисовки.