Тихий омут и бестолочь
Шрифт:
Косте доставляло удовольствие то, как ерзала Марина, как она откровенно нервничала, путалась в словах, поправляла волосы дрожащими пальцами. Он косился на нее, любуясь и злясь одновременно. Потому что она была такая правильная и красивая, порочная врушка с двойными стандартами, но все равно безумно милая, солнечная, притягательная и… не его. Если раньше Костю не волновало наличие у Марины мужа, то сейчас, избавившись от морального утяжеления в виде Вики, он очень явно осознал, что его бухгалтер — девушка несвободная. Конечно, препятствием были и профессиональные заморочки Усманова, но этот пункт Бирюков считал не таким важным.
«И чего я вообще так завелся? — недоумевал Костя, паркуясь у «ДТ». — Маринка, конечно, сладкий запретный плод, но на ней свет клином не сошелся. Главное сейчас — вернуться к нормальному общению. В койку эту святошу хрен затащишь».
Однако Бирюков не мог отказать себе в удовольствии смутить Марину, и пока она возилась с ремнем безопасности, он обогнул машину, открыл дверь и галантно предложил руку. Девушка проигнорировала его открытую ладонь, нахмурившись. Костя усмехнулся, подождал, пока она выкарабкается самостоятельно, щелкнул сигналкой и направился к салуну.
— Была здесь? — спросил Бирюков.
— Нет, — коротко ответила Марина и снова нахмурилась, когда он открыл дверь, пропуская ее вперед. — Прекрати это дерьмо, Бирюков.
— Солнце мое, это не дерьмо, а банальная вежливость, — продолжал глумиться Костя.
Иванова уже приготовилась наехать на него, но закрыла рот, увидев, что к ним из-за стойки хостесса спешит девушка.
— Кос, ты чего не позвонил, не предупредил? — защебетала миловидная шатенка, подставляя Бирюкову щеку для поцелуя.
«Вот бабник», — подумала Марина, закатывая глаза.
— Да чего звонить-то? — пожал плечами Костя, без стеснения обнимаясь с девушкой. — Ты же знаешь, Ирк, одна нога тут, другая там. Когда освободился, тогда и обед. Митяй звонил?
— Писал, — поморщилась Ирина.
— Возвращаться не собирается?
— Кто ж его разберет? — девушка сникла, но тут же взбодрилась, стрельнув глазами в Марину, которая уже сдала пальто в гардероб и поправляла волосы у зеркала. — А ты с подругой, смотрю, при свете дня гуляешь. Неужели комариха Панина наконец обожралась твоей кровищи и лопнула?
Костя не сдержался, хохотнул.
— Это Марина Иванова, мой бухгалтер, — не без труда, но взял себя в руки Бирюков. — Марин, Ира Токарева, управляющий салуна и сестра моего друга. Ну и мой друг тоже.
— Ну спасибо, Бирюков, — скривилась Ира, протягивая Маринке руку. — Приятно познакомиться. Простите, не знала, что у Костика такой симпатичный главбух.
— Я не глав, просто бух, — улыбнулась и Марина, отвечая на рукопожатие, проникаясь симпатией к этой девушке.
Отчего-то Ира стала ей нравиться больше, едва она поняла, что Костя с ней не спит. Ну а реплика про комариху даже позабавила.
— Вип свободен, Ириш? — прервал их обмен любезностями Костя.
— Свободен, свободен. Дорогу помнишь или проводить?
— Помню. Два лосося нам сообразите?
— О, я бы только кофе попила, — запротестовала Марина.
— Два лосося, — игнорировал ее восстание Бирюков.
Ирина понимающе кивнула, а Марина закусила губу, решив не устраивать разборок на людях.
Они прошли к уютной кабинке, где расположились на кожаном диване подальше друг от друга. Буквально через минуту официантка принесла два капучино, заверив, что еда будет очень скоро, и бессовестно подмигнула Косте, которого по все видимости знала весьма близко.
— Значит, это бар твоего друга? — решила нарушить молчание Марина, потому что Костя явно не собирался делать это первым.
— Ага, — кивнул он, тыкая что-то в телефоне.
— И он сейчас в отъезде, а Ирина ведет дела?
— Какая ты у меня умница, Мариш, все схватываешь на лету, — оскалился Кос.
Марина пригубила кофе, чувствуя, как румянец растекается по ее щекам, а в груди бурлят смущение, гнев и паника.
— Тебе доставляет удовольствие унижать меня?
— Каким образом я тебя унижаю? — тут же посерьезнел он.
— Все эти «дорогуши», «солнышки», «у меня», — перечисляла Марина. — Обязательно нужно меня так называть?
— Марин, я тебя всегда так называю. И тебя это не беспокоило… раньше.
— Раньше… — повторила девушка, прикрыв глаза, и прошептала: — Прости, Кость.
Она спрятала лицо в ладонях, стараясь унять эмоции. Костя дал ей минуту прийти в себя, решив не добивать, ведь девушка и так находилась на грани срыва.
— Не надо извиняться, Марин, — примирительно проговорил он.
— Надо, Кость. Надо, — вдруг выпалила она, подняв глаза. — Это же я тебя поцеловала. Я об тебя терлась, пока мы танцевали. Я была не против, когда мы пошли на диван. Я вела себя как шлюха и почему то очень расстроилась, когда ты меня ею назвал. Я сама себе должна была по щекам надавать.
— Господи, девочка, ну что ты такое говоришь? Никакая ты не шлюха…
— А как же это называется? — развела руками Марина.
— Немного перепила, — нашелся Костя. — С мужем, наверное, поругалась еще? Да?
— Угу, — кивнула она, морщась при упоминании мужа.
— Ты просто немного ошиблась, Марин.
— Немного, — хмыкнула Иванова. — Ты злишься на меня, да? Я сама на себя злюсь.
— Ну я вчера настроился на секс. Ты так классно двигаешься, очень настраиваешь, знаешь ли…
— Костяааааа, — заскулила Марина.
Но продолжить ныть ей не представилось возможности, потому что официантка принесла еду. Они кивали и улыбались, пока на столе расставляли тарелки. Марина хотя и думала, что ей кусок в горло не полезет, но запах был так восхитителен, что она тут же почувствовала зверский голод. Ее пустой желудок мгновенно отозвался урчанием.
— А говорила, кофе-кофе, — поддел Костя, не собираясь прикидываться, что не слышал. — Ешь давай. На вкус еще лучше, чем пахнет.