Тихий остров (сборник)
Шрифт:
Парень встал у леера невдалеке, выпустил клуб дыма и с горечью, как бы сам себе, объявил с претензией на обидчивый сарказм:
— Что, тетки надоели, на молоденьких девочек потянуло?
Опера молча переглянулись.
— Невысокого же ты мнения о людях, — с насмешливым укором парировал Гуров. — Надо же, как быстро ты сделал выводы! Я смотрю, у тебя бездна претензий к кому угодно, но только не к самому себе.
— Думаете? — язвительно спросил Костя, давая понять, что сам-то он вовсе иного мнения.
— Знаешь, вначале ты
— Готов выслушать вердикт эксперта по части морали и нравственности, — с желчной язвительностью откликнулся Костя, швырнув окурок за борт.
Проигнорировав его эмоциональный посыл, Лев заговорил как учитель, объясняющий урок хроническому двоечнику:
— Ну и послушай. Ты психуешь из-за Таи? А есть ли смысл? Да, в среде девочек определенного пошиба ты почти бог. Но тебе они неинтересны — пустышки, что с них взять? Ты с ними переспал и расстался. Тебе подавай Таю. Она сильная натура и ронять себя не намерена. Но ей не очень интересен ты, хотя как будто и не дурак, и в тебе есть что-то стоящее. Но она чувствует, что ты и ее воспринимаешь как одну из тех девочек-однодневок, с которыми всегда имел дело. Ничего удивительного — это типичная звездная болезнь. Поэтому Тая и разыграла перед тобой эту, я бы сказал, хулиганскую сценку. В итоге ты сейчас готов прыгнуть за борт. Я прав?
— Возможно. — Костя понурил голову и тягостно вздохнул.
— Это называется нашла коса на камень. — Станислав негромко рассмеялся. — Она показала характер, дала понять, что дешевкой себя не считает. Вот это тебя и разозлило. Теперь нервами исходишь. Рано или поздно это должно было произойти.
Костя, терзаемый не на шутку разболевшимся самолюбием, взлохматил волосы и с вызовом повернулся к Гурову.
— Вот вы согласились поучаствовать в той постельной интермедии, которую затеяла Тая, — с нервозностью в голосе заговорил он. — У вас, наверное, есть жена. Однако вы не отказались пообниматься с молодой красивой девчонкой. Верно? Неужто у вас в тот момент не появилось вполне понятного желания? Признайтесь!
Стас с ходу уловил все коварство этого вопроса и поспешил ответить за товарища.
— У меня возникло! — с той же степенью вызова объявил он. — Можно даже сказать, жгучее. А знаешь почему? Потому, что ты сегодняшний — это я вчерашний. Я тоже когда-то скакал направо и налево. Что сегодня? У Льва Ивановича замечательная жена, ведущая прима крупного московского театра, которой, кстати, он принципиально никогда и ни с кем не изменяет. А я когда-то сделал главную ошибку — упустил ту единственную, которую терять не имел никакого права. Вот и все! Что еще рассказывать? Думаю, этого вполне достаточно. Так что, хлопчик, в жизни надо быть, а не казаться. Я не слишком сложно объяснил?
— Не слишком. — Костя достал новую сигарету, прикурил и зашагал дальше.
— Да, — глядя ему вслед, вполголоса произнес Гуров. — Нынешним молодым пальца в рот не клади — враз откусят. Все-таки они от нас здорово отличаются. Не хочу чего-то плохого сказать о той же Тае, но среди бывалых девчонок семидесятых-восьмидесятых едва ли нашлась бы такая, которая столь свободно плюхнулась бы под бок незнакомому дяде, пусть даже из очень большого желания позлить своего парня.
— Плоды либерализма, — наморщив нос, констатировал Крячко. — То ли еще будет!
Через полчаса опера слегка продрогли на предутреннем студеном ветру Охотского моря. Они вернулись в кубрик, на цыпочках прошли к своим местам и очень скоро уснули.
Как видно, в ходе этого плавания судьба не была настроена подарить им покой. Приятели проснулись от горестных охов и причитаний, издаваемых их соседками по кубрику. Сокрушенно всплескивая руками и утирая платочками глаза, девушки очень сильно переживали по поводу какого-то неприятного происшествия, заметно их расстроившего. Опера поднялись со своих коек и поинтересовались причинами столь горестных переживаний.
Как оказалось, прошедшей ночью у всех без исключения девушек пропали документы. Теперь, понятное дело, им придется возвращаться домой, даже не ступив на землю Курильских островов.
— Лев Иванович! Станислав Васильевич! Вы же, говорят, знаменитые сыщики, — с горечью в голосе и непонятными бесенятами в глазах слезно проговорила Тая. — Вы не могли бы нам помочь? Думаю, вы владеете дедукцией, и вам эта пропажа — сущий пустяк. Найдите, пожалуйста, наши документы!
— Да! Найдите! Помогите нам!.. — зачастил грустный хор девичьих голосов.
Окинув взглядом донельзя расстроенных девчонок, Гуров сочувственно покачал головой и объявил, что хотел бы для начала умыться и так далее, а уж потом взяться за розыски.
— Идем, Станислав Васильевич, приведем себя в порядок. Работа нам предстоит очень непростая, — обернувшись к Стасу, с некоторой торжественностью объявил он.
Крячко уловил в его словах оттенок иронии.
Он мгновенно понял все, что на самом деле имел в виду Лев Иванович, и тоже с долей напыщенности провозгласил:
— От нас не спрятаться — достанем со дна Охотского моря!
Стас специально разыграл из себя эдакого самовлюбленного всезнайку, мыслящего о себе невесть что. Краем глаза наблюдая за студентками и парнями, прибежавшими их морально поддержать, Крячко заметил ехидную многозначительную усмешку на лице Кости.
Когда опера оказались в туалетной комнате, он чуть слышно спросил у Гурова:
— Лева, подозреваешь розыгрыш?
— Вне всяких сомнений! — Сыщик рассмеялся. — Вспомни себя в их годы. Самое время хохмить и прикалываться. Ничего, сейчас мы им покажем сеанс дедукции!