Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя
Шрифт:
Майсер взял документы и, пробежав по ним глазами, усмехнулся.
– Не густо, за три с лишним месяца боев всего пять прямых столкновений. Наши пилоты, наверное, заскучали.
– Ястанцы вообще стараются избегать воздушных схваток, так как во время предыдущей войны руссары сильно потрепали их аэросилы. Кроме того, в данный момент силы руссарских аэрогрупп сильно ограничены и их аэростаты действуют в основном над расположением своих войск.
– И что это меняет?
– Ястанские аэронавты не рискуют слишком сильно углубляться за линию фронта, предпочитая действовать по ближним объектам или по тем, где нет прикрытия.
– Трусливые
– В основном претензии касаются двигателей. На больших оборотах почему-то возникает излишнее давление в котлах и приходится срочно сбрасывать. Как результат – резкая потеря скорости.
– Понятно, – Майсер на мгновение о чем-то задумался, затем покачал головой и вновь обратил свой взгляд на Эрнеса. – Что-то еще?
Тот коротко кивнул.
– Да. Судя по отчетам стрелков, установленные сверху пулеметы малоэффективны не только против бронированных гондол, но и против самих шаров. К тому же они обладают очень малой кучностью стрельбы. – Он достал из папки еще один лист, исписанный мелким почерком, и протянул его Майсеру. – Это доклад стрелка машины «один». Он выпустил почти весь боезапас в преследующий их руссарский аэростат класса «Охотник», но в результате его стрельбы тот даже не стал выполнять маневр уклонения. Их спас второй наш аэростат, вовремя атаковавший противника сзади.
10
Шаткл – мелкий ночной зверек-падальщик, что-то вроде большой крысы с беличьим хвостом.
– Тем не менее верхний стрелок внес свою лепту, – заметил Отто, откидываясь на спинку стула и выпуская в воздух струйку дыма.
– Согласен, – кивнул Менал. – Для машин данного класса размещение стрелка в верхней части шара довольно нетипично.
– Люблю рушить стереотипы, – конструктор улыбнулся. – Ладно, что там дальше?
– В принципе все. Потерь среди наших аппаратов нет, а новая оболочка показала себя с лучшей стороны. Например, «вторая» машина выдержала несколько десятков попаданий и смогла вернуться на базу.
– Что по эффективности?
– Лучше всего себя показала машина «три».
– Ясно, – Майсер потушил почти докуренную арому в стоящей на столе небольшой пепельнице. – Значит, модель с пушечным вооружением и экипажем из трех человек… Впрочем, этого следовало ожидать.
Он резко поднялся и, подойдя к окну, несколько минут смотрел на раскинувшийся за ним парк. Посольство Герании размещалось в небольшом двухэтажном особняке на окраине ястанской столицы посреди огромного парка с множеством фонтанов, беседок и причудливых статуй мифических существ.
– Что там по Талании? – наконец спросил он.
Эрнес кивнул и, переложив в папке несколько бумажек, доложил:
– Небольшое государство в южной части континента, граничит с Артесом, во время последней Руссарско-Геранской войны придерживалась нейтралитета. Торгу…
– Вот и хорошо, – прервал своего помощника Майсер, оборачиваясь. – Думаю, с дальнейшими испытаниями ты и сам разберешься. А пока выясни, каким путем мне лучше добраться отсюда до Талании.
Видимо, сама природа решила их поддержать. Когда аэроплан выкатили на дорогу, снег неожиданно прекратился и через разрывы в облаках стал проглядывать блеклый диск зимнего солнца. Ветер практически стих и лишь изредка налетал на собравшихся вдоль обочины людей, обдавая их своим холодным дуновением.
– Ты уж давай поосторожнее, – сказал Роханцев, подходя к Сергею. – Уж больно твоя птица хрупко выглядит.
– Еще сомневаешься, что полетит? – спросил лейтенант, надевая защитный шлем, роль которого играла обычная солдатская каска, имеющая куполообразную форму и снабженная защитными щитками на затылке и по бокам. Она сразу же своим видом напомнила Сергею древний пилотный шлем, к которому не хватало лишь очков.
– Уже нет, – покачал головой Андре, пряча в усах саркастическую улыбку. – Подпрыгивал-то он у тебя знатно, так что думаю, локтей на десять поднимешься.
– Выше, дружище, гораздо выше, – улыбнулся Сергей и, хлопнув коменданта по плечу, оглядел собравшихся.
К своему большому удивлению, помимо девушек своего отделения и дяди Тейрины с его работниками, Ратный увидел стоящего в стороне пожилого мужчину с длинными белыми волосами. Одетый в черное длиннополое пальто незнакомец опирался на трость и внимательно рассматривал стоящий на дороге биплан. Заметив, что Ратный смотрит в его сторону, он улыбнулся краешком губ и наклонил голову в знак приветствия. Сергей автоматически кивнул в ответ и вопросительно посмотрел на Андре.
– Это отец Кая, – пояснил тот тихим голосом. – Ему очень было любопытно глянуть на твою задумку, вот я и пригласил. Надеюсь, не против?
– Нет, даже наоборот, – ответил Сергей, застегивая ремешок шлема. – Ладно, пожелай мне удачи.
Он скинул шинель, оставшись в теплой вязаной кофте, и, взобравшись на нижнее крыло биплана, перебрался внутрь кабины.
Двигатель никак не хотел заводиться, заставляя Сергея нервничать. Один из солдат раз за разом крутил винт, который, прокрутившись пару раз, вновь замирал. Увы, но детище Маслоуна оказалось довольно капризным в эксплуатации, вот только замены ему пока просто не было.
В конце концов, движок чихнул и утробно заурчал, набирая обороты. Ратный поднял левую руку и помахал раскрытой ладонью вперед, давая знак помогающему ему солдату, чтобы тот убрал подложенные под шасси колодки. Дождавшись ответного сигнала в виде вскинутой вверх руки, он вздохнул и осторожно двинул рукоять газа вперед, заставляя крутящиеся лопасти винта слиться в сплошной мерцающий круг.
Легкий самолетик вздрогнул и медленно тронулся с места, с каждой секундой ускоряя свой бег. Сергей потянул ручку управления на себя, и аэроплан взмыл над растущими вдоль обочины дороги деревьями, устремившись навстречу низкому серому небу.
Крен вправо, крен влево. Круг над полем. Машина послушна рукояти управления. Сергей почувствовал, как его охватывает дикий восторг сродни тому, что он почувствовал, когда воссоздал свой первый аппарат. Только сейчас к этому примешивалось еще чувство гордости – это ведь была его машина! Захотелось петь и кричать во все горло, несмотря на бьющий в лицо холодный ветер, который гулял по тесной кабине, пронизывая своими мерзлыми «пальцами» кофту и поддетый под нее китель. Он сделал еще один круг над аэродромом, затем качнул крыльями, приветствуя машущих ему с земли людей, и вдруг, неожиданно для самого себя, резко взял ручку управления на себя.