Тихое озеро
Шрифт:
Ричард надел куртку и достал из кармана ключи от автомобиля. Аманда проводила его до машины.
– Передай привет от меня Питеру.
– Передам, – пообещал он и поцеловал ее в щеку.
Забравшись в машину, Ричард взял с заднего сиденья шляпу с широкими полями и надел ее на голову. После завел двигатель и переключил коробку передач.
– Ты заедешь к Мэг?
– Я выкрою для нее время, – пообещал шериф и с этим и отбыл в ту сторону, куда двадцатью минутами ранее умчал красный «Порше» его дочь.
Аманда простояла еще несколько минут у террасы, смотря на темно-синюю воду озера, после чего вошла в дом, закрыв сетчатую перегородку, что спасала дом от насекомых, а затем и дверь. В одиннадцать часов должна была прийти Линда Бреммер, чтобы Аманда сделала ей укладку волос,
4.
Округ Сайлэнс-Лэйк, созданный 9 марта 1854-го года, мог гордиться своим довольно большим территориальным пространством, две трети которого включали в себя лесной массив, озеро и горы. Что касается жилой части округа, то она состояла из пяти городов, расположенных компактно друг с другом. Городок Си-Эл 9/3 или же просто Сиэль, хотя и был только третьим по величине, все же считался столицей, при этом носил это гордое название еще с начала двадцатого века. Возможно, причиной тому был тот факт, что большая часть озера, от которого и пошло название всего округа, находилась именно на территории Сиэля. А может, причина скрывалась в том, что именно Сиэль находился в центре муниципального образования, в то время как остальные городки находились вокруг него, отчего карта местности мало чем отличалась от рисунка ромашки, какой ее мог изобразить ребенок.
В Сиэль было две главные дороги – Уайт и Инсайд-роуд, которые пересекались в центре, где находились главные административные здания города, госпиталь, мемориал, парк, кинотеатр, а также здание офиса шерифа, куда Ричард Уивер и направлялся в своем красном Крайслере, продвигаясь по Уайт-роуд.
Он был погружен в мысли, хмуро глядя на дорогу, когда перед его машиной возник Альберт Кармайкл. Будь он менее опытным водителем, то наверняка бы не смог отреагировать столь резко на появившегося, словно из-под земли, старика. Хотя старику было уже далеко за семьдесят, он скорее всего не мечтал о преждевременной кончине, к тому же под колесами автомобиля окружного шерифа. Наверное, у Кармайкла была веская причина для того, чтобы выйти на дорогу, а потому шериф не стал просто объезжать его стороной, а сбавил скорость, свернул на обочину и опустил окно вниз.
Пока старик приближался к нему, опираясь при ходьбе о свою трость, Ричард провернул ключи в зажигание и мотор Крайслера с легким недовольством заглох. На чистом капоте машины, как в зеркале, отражались ветви клена, что рос на обочине среди своих собратьев. За деревьями расстилался луг, по которому была протоптана тропинка, ведущая вниз до самого берега озера.
Ричард глядел в зеркало заднего вида, ожидая, пока старик сравняется с его автомобилем и в тоже время пытался избавиться от тех мыслей, что одолевали его перед остановкой.
А думал он о двух вещах: о легкой, но все же, ссоре с женой и о новом парне его дочери, который свалился на их дом (образно выражаясь), как гром среди ясного неба. Видит Бог, он никогда не был строгим отцом, тем более не замечал за собой никогда задатки деспотизма, но парень, что подъехал на их террасу за Шэрилл на красном «Порше», не вызывал в нем доверия, и не только потому, что был не местным.
Конечно, семнадцать лет – идеальный возраст для начала романтических отношений, для радостей и разочарований первой любви, но, как и все отцы, у которых были несовершеннолетние дочери, Ричард считал Шэрилл еще слишком юной для проявления открытого интереса к противоположному полу. Будь у него сын, он, конечно же, не ломал сейчас голову и не волновался столь сильно из-за его увлечений девушками, но у него была дочь, которой он очень дорожил и желал только лучшее. Его отцовская и профессиональная интуиция подсказывала, что заезжему пижону на дорогом авто следовало доверять в самую последнюю очередь.
Он обдумывал разные варианты своих действий по отношению к судейскому отпрыску, когда Кармайкл сравнялся с его машиной.
– Что случилось, мистер Кей?
Опираясь о трость, старик нагнулся, чтобы их лица оказались на одном уровне. По количеству морщин, что изрезали его лицо, можно было насчитать все года, за время которых он истоптал ногами землю. Если бы морщины говорили правду о прожитых годах, так же, как и кольца на стволе дерева, то Альберту Кармайклу было бы далеко за сотню. Да, он выглядел старше своих лет, и все жители города знали этому причину. У этой причины было имя – Салма. Имя столь же прекрасное, как и ее обладательница.
Салма Кармайкл.
Гордость и любовь всего города Сиэль и округа Сайлэнс. Звезда, родившаяся в местах, которые одарили ее своей нордической красотой. Единственная знаменитость, ставшая известной на всю страну и даже за ее пределами, что родилась именно в городке Сиэль. Актриса, которая уже давно не жила здесь, и которая не приезжала больше в родной городок с момента отъезда.
Альберт не любил говорить о своей бывшей жене, но многие старожилы, которые прекрасно помнили то время, когда она жила здесь и часто беседовали с ней, не как со звездой экрана, а как с доброй и любимой соседкой, утверждали, что в начале осени тысяча девятьсот семьдесят пятого года она покинула здешние места тихо и без предупреждения, сбегая прочь от мужа к своему любовнику. Любовником был режиссер, который своими работами не смог бы удостоиться внимания даже такой награды как «Золотая малина». Работал он чаще всего в жанре «вестерн», который и прославил Салму. К счастью всех любителей ее таланта, ей довелось работать с ним только над одной картиной: «Запад – мой дом» был разгромлен в пух и прах критиками и был встречен с неодобрением зрителями, несмотря на то, что именно в нем Салма предстала в роли главной героини. Как раз во время съемок этой картины между режиссером и актрисой возникли любовные отношения.
И пусть «Запад – мой дом» был холодно воспринят всеми, жители Сиэля продолжали любить и восхищаться ею. Любить за те фильмы, в которых она снялась только в эпизодах (очень ярких и запоминающихся) и в которых она выступала как актриса роли второго плана. В середине шестидесятых и в начале семидесятых нельзя было найти более известного человека во всем городе, чем Салма Кармайкл.
В начале 1964-го года ей было двадцать семь, они с Альбертом уже были женаты пять лет, когда она прошла кастинг в фильме «Голос матери Земли» и получила первую роль со словами. В этом фильме она играла дочь отъявленного головореза, который самопровозгласил себя «Королем Прерий». В финале фильма была сцена, в которой Салма в легком белом платьице, намокшем от дождя (и не скрывающем всех прелестей ее точеной фигуры), целовалась с главным героем, перед тем как всадить ему нож в спину. Благодаря этой сцене она стала известной всей Америке. Этот кадр был принят зрителями на ура. Всеми, кроме мужа.
В 1969-ом году она получила роль в фильме «Спиной к пропасти» и даже была выдвинута на премию Оскар за «Лучшую женскую роль второго плана». Хотя Оскара она так и не получила, но от этого ее меньше любить не стали.
Успехи жены далеко не радовали Альберта. Когда по телевизору шло вручение престижной кинопремии, а на улице города нельзя было найти ни единой живой души, он сидел в баре, где не работал телевизор и поглощал одну стопку виски за другой, не обращая внимания на слова бармена о том, что бар в этот день закрывался раньше обычного. Оно и понятно, ведь бармен был и сам большим поклонником вестернов и просто боготворил жену завсегдатая. Альберт прекрасно понимал это, так же, как и понимал, что его жена больше принадлежала всему городу, чем ему самому, а потому продолжал пить. Вернулся он домой далеко за полночь, в пустой и холодный дом, в то время как его жена продолжала быть на церемонии за несколько тысяч километров от него.
В 1972-ом году у нее появился шанс стать поистине всемирно известной актрисой. Она прошла кастинг в многообещающем фильме «Крестный отец» на роль жены главного героя, который по сюжету был выходцем из семейного клана мафии. Все шло к тому, что именно ей и достанется эта роль, но в последний момент Салма отказалась от нее без каких-либо объяснений. Хотя правду никто не знал, многие жители Сиэль винили в этом Альберта. Кто-то даже говорил, что он заставил ее силой отказаться, что вполне могло быть правдой. Таким образом, она потеряла роль в культовой картине, а на ее месте в фильме сыграла Дайян Китон.