Тихоня
Шрифт:
Заприметив Аню, бармен приветственно кивнул, попутно разбирая небольшую коробку с газировками. Она помахала ему, но взглядом искала «Rush», точнее Артема. Пройдя немного дальше и оказавшись рядом со сценой, Аня увидела его. Парень сидел на полу, спрятавшись за большой колонкой и пытался расстегнуть молнию на чехле, в котором хранилась гитара. Ее удивило, что он ни капли не нервничал, потому что Аня напротив в подобные моменты начинала мгновенно сердиться и как сумасшедшая дергала замок, лишь бы он наконец расстегнулся и не бесил ее. Артем с сосредоточенным видом осторожно пытался решить проблему.
Возможно, почувствовав чужое и совсем близкое присутствие, он обернулся. Во взгляде притаилась серьезность, но потом
Она удивилась и даже позволила себе робко улыбнуться, очень хорошо при этом притворяясь, словно между ними никогда не было недомолвок и что они всегда были приятелями.
— Привет, — наконец промямлила она в ответ и тут же расправила плечи, пытаясь придать себе характерной уверенности. — Вот, пришла сказать, что не померла, если это все еще тебя волнует.
Артем искренне рассмеялся и будто даже не собирался язвить в ответ, как обычно. Аня почувствовала легкую неловкость, все-таки такой тип общения именно с Ткачевым для нее был в новинку. Она не понимала, что делать, поэтому просто опустила глаза.
— Я рад, — добродушно добавил он и отложил все еще не расстегнутый чехол с гитарой в сторону, собираясь подняться на ноги и полноценно уделить девушке время. Он шагнул к Ане, желая быть ближе. На секунду она замешкалась, но мигом взяла себя в руки и постаралась вернуться в привычное амплуа задиры. Пусть даже и пришла с целью поговорить и разом разрешить все спорные моменты.
— Как… ты себя чувствуешь? — вдруг спросил он, от чего и без того бледное лицо Ани побледнело еще больше. Откуда такая забота? Хотя… что в этом странного? Кирилл ведь тоже интересуется ее здоровьем, значит Артем просто хочет быть вежливым, прекрасно зная о ее недавнем самочувствии. Так ведь?
— Все отлично, — ухмыльнулась она и спрятала руки в карманы куртки. — Чудо-апельсины сработали на ура.
— Хорошо, — ответил он и снова улыбнулся. Его взгляд задержался на Ане пару секунд, изучал выражение ее лица. Не сумев выдержать это, она отвернулась, вновь бегло просканировала бар, словно искала кого-то, кто спасет ее от этого разговора, хотя она сама пришла к этому решению. Тут же Артем поспешил поинтересоваться: — Ты на концерт пришла?
— Угу, — промямлила она и непривычно бодро закивала. В ней вновь поселилось это чувство. Внутри все горело, кровь бежала как бешенная. Волнение заставило кожу покрыться мурашками.
— Он начнется только часа через четыре, — продолжил парень. — У нас будет пара прогонов. Останешься?
Так, все. Аня должна совладать с собственными эмоциями и наконец выдать истинную причину своего прихода. «Просто действуй по той же схеме, что и со Славой — скажи в лоб и дело с концом».
— Да, возможно, — быстро ответила она и тут же предотвратила любой следующий вопрос Артема, который однозначно висел у него на языке. — Слушай, надо поговорить…
Зазвонил телефон. Артем выглядел уверенным и однозначно собирался выслушать собеседницу, но их решили нагло прервать. Достав из кармана джинсов трубку, парень посмотрел на экран и в недовольстве скривился.
— Сейчас отвечу и продолжим, хорошо?
Аня лишь кивнула, а Артем уже поспешил отойти в сторону, спрятавшись в коморке. Дверь осталась открытой.
За спиной послышался звон колокольчиков — кто-то вошел в бар. Обернувшись, Аня увидела компанию студентов. Ребята заливисто смеялись и что-то бурно обсуждали. Они прошли чуть дальше и заняли столик для большой компании в углу. Аня немного завидовала их задору, в данный момент ей было совершенно не до смеха. Как и для Славы, она подготовила речь для Артема, но почему-то ей казалось, что как только она откроет рот — заговорит невпопад. Весь образ безбашеной бунтарки посыплется, и тогда Артем точно поднимет ее на смех. Ей просто хотелось, чтобы он понял и принял ее извинения. Аня бы сказала, что жалеет о своих прежних поступках и готова наладить общение, если это возможно. Ну или хотя бы придерживаться нейтральной стороны.
От пережитого несколькими минутами ранее расставания, Аня чувствовала себя не в своей тарелке. Мысли начинали путаться, однако она осознала это только сейчас. Но раз она уже здесь, то не отступит. И пока Артем занят, у Ани есть возможность повторить в собственной голове все то, что она собиралась сказать басисту.
— Я это прекрасно знаю! — донеслось отголоском из коморки. Осторожно оглядевшись по сторонам, Аня решила убедиться, что никто из посетителей не обратил на реплику внимания, следом посмотрев и в сторону Ткачева. Он явно с кем-то ругался.
Отведя от коморки взгляд, Аня решила сосредоточиться на выставленной на сцене аппаратуре, лишь бы не подслушивать чужой разговор и оградиться, потому что это не ее дело. Она шагнула вперед, провела ладонью по блестящему блину барабанов, следом взяла одну палочку и попыталась покрутить ею в воздухе, но у нее не получилось, хотя Дэн делает это просто мастерски, и ей почему-то всегда казалось, что это очень даже легко.
— У меня есть еще пара месяцев, — вновь рявкнул Ткачев. — Че ты начинаешь! Я прекрасно все помню! Хватит талдычить мне одно и то же!
Аня непроизвольно вновь покосилась на подсобное помещение. Артем стоял на месте и, кажется закипал от гнева. Его плечи и спина казались напряженными.
— Тебя заклинило? Хватит это повторять!
Как неловко. Аня не знала куда себя деть. Убрав палочку на место и шагнув к колонке, она решила полистать общий блокнот группы, в который они записывали идеи для песен. Исписанные корявым почерком Кирилла страницы зашуршали под пальцами блондинки. Где-то виднелись закорючки, дурацкие рисуночки, звездочки или просто воронки, где вокалист явно расписывал ручку. Она немного отвлеклась, и приватный разговор Артема уже не так сильно доносился до нее.
В следующий миг Аня ощутила сильный удар сердца, в уши словно забралась вода и полностью оглушила. Вокруг никого не было кроме нее и чертового блокнота, со страницы которого на нее сейчас смотрело неоднозначное стихотворение:
Мы разбиты, мы слабы, Утешаемся в море вина. Взгляд прямой, будто пламя, Раздевает тебя до гола. Безмятежно танцуешь на стеклах, Обнуляя себя до конца. Твою кожу острой иголкой Извращенно кусает змея. Я хотел бы проснуться с тобой И впитать аромат темной ночи, Но молчанье в тишине гробовой Оставляет одни многоточия. Излечи мою душу, Подскажи, дай мне знак: Я убить тебя должен Или прыгнуть во мрак?