Time Travel
Шрифт:
Он вытащил из кармана скомканный доллар, точно зная, что эта валюта никогда не менялась и что тридцать лет назад, что сейчас практически не изменила свой вид.
Пламя в глазах продавщицы сменило цвет. Гнев перешел в милость, и встреча с Рафиком уже не казалась такой обязательной.
– Да, голубчик. Это уже интересно – сказала она, елозя пальцами шершавую купюру. – Предложил бы ты мне это лет 5 назад, то только сейчас бы и вышел.
– Но теперь-то можно?
– Теперь можно! Но я не могу это принять?
– Почему? – Раздраженно спросил Иван. Наполненная
– Я не уверена, что этого хватит.
– Как это? Ну давай я дам еще доллар. Давай посчитаем. Какой сейчас курс?
– Да бог его знает. Он меняется каждый день. Да и вообще? Может быть это подделка.
С ВДНХ Иван ушел без кваса. Процесс обмена долларов на нужные рубли превратился в аферу, к которой он оказался не готов. Попавшийся на улице меняла оставил его без долларов и не дал рублей. Ситуация превращалась в критическую и сулила провести незабываемую ночь в апартаментах казанского вокзала. Страшные мысли тревожили Ивана. Он оказался в неведении и не знал, где ему жить, чем питаться и когда возвращаться домой. И вообще, вернется ли он из этого горячего тура?
Рефлексы никуда не делись. Рука в поисках ответа потянулась к айфону. Гугл не грузился, навигатор не реагировал, а Алиса обиженно помалкивала, так, что хотелось сказать ей – не плачь. Высокотехнологическая штука, уместившая в себя все и, практически превратившаяся в естественное продолжение любого современного человека, оказалась расфуфыренной безделушкой в новой для Ивана эпохе. Фантомные боли преследовали его. Он то и дело хватался за телефон и только потом задавался вопросом «зачем?». С него нельзя зайти в интернет, нельзя позвонить и даже время на нем было неверным. Правильное время показывали лишь часы, закрепленные на запястье. Именно они и стали ключом к спасению. Бронировать место на мраморном полу вокзала было еще слишком рано.
С дружным отрядом угрюмых старушек Иван успешно штурмовал трамвай, на котором когда-то вместе с мамой ездил от дома до базара. Именно туда он держал курс и сейчас. Поджав уши и хвост, зайцем промчал несколько остановок и вышел у рынка.
Раскинувшиеся на огромной площади прилавки кишели людьми. Каскад разнообразных запахов нагло лез в ноздри. Все от ивановской синтетики до рязанской говядины продавалось, покупалось и вступало в торг. Усыпанная полосатыми палатками площадь, походила на огромный муравейник, за которым внимательно следил монумент советского вождя.
Иван огибал людей, выискивая удобное место. Время свободной торговли диктовало свои условия и идеи. Подобранная с обочины коробка превратилась в витрину, на которой он разместил наручные часы.
Ожидание покупателя превращалось в муку. Солнце пекло, в горле першило, а время ползло как ленивый слизняк и убить его было нечем. Оставалось ждать и слушать толпу, из гула которой, порою, вылетали фразы и целые предложения, отражающие дух эпохи. Цены растут, Советский союз распался, впереди туманная неизвестность и свобода, за которую придется платить. Теперь все имеет цену, по которой уместен торг.
– Хорошие часики! – Сказал мужик в кепке-сеточке с надписью USA на лбу.
– Не просто хорошие – отличные! От сердца отрываю. С кровью. – Ответил Иван.
– Небось подделка китайская?
– Нет, швейцария.
– И что почем?
Иван задумался. Тщательно планируя гениальную операцию, он упустил маленькую, но важную деталь – цену. В 2022 году такие часы обойдутся тысяч в сорок. Примерно в половину среднего заработка стандартного москвича. Каким был его заработок за тридцать лет до этого Иван не знал, но из услышанных разговоров понял, что в пределах пяти тысяч рублей. Пришлось импровизировать. Напрягать память, вспоминая стоимость лимонада и игрушек и назвать цифру наобум.
– Тысяча рублей!
– Что? – Покупатель схватился за козырек. – Да я за тридцатку не хуже куплю.
– Таких точно не купишь. Такие только у меня и Майкла Джексона.
– Хватит пудрить мне мозги. Держи сто рублей и дело с концом.
– Тысяча!
Иван стоял на своем. Мужик медленно поднимал цену. Его вспотевшее лицо приобретало пурпурный оттенок, но выше пятисот он подниматься не стал.
– Сто рублей – это три кружки кваса. – Подумал Иван, глядя вслед уходящему покупателю. – А мне еще и пожрать и поспать надо. И бог знает сколько дней.
Солнце продолжало печь. Жажда становилось сильнее, а позиции Ивана по итоговой цене постепенно стремились вниз. Жаркие торги то с одним, то с другим покупателем, привлекали внимание. В конце концов, у картонной коробки скопилась добрая толпа людей.
– Сколько? – Спросил мужчина в деловом костюме.
– Тысяча. – Ответил Иван, готовый опуститься на двести-триста рублей.
– Тысяча много. Давай за пятьсот.
Иван задумался. Его ноги затекли и устали, в горле царила засуха и начинала болеть голова.
– Ну… В целом, можно. – Сказал он. – Давай хотя бы за шестьсот?
– Сколько? – Вклинился в разговор парень с велосипедом. – Я за семьсот готов купить.
– Восемьсот! – Запротестовал мужчина в костюме, приняв повышение ставок за личное оскорбление.
– Тысяча!
– Тысяча сто…
Не прошло и десяти минут, как Иван стоял у пустой коробки, пересчитывая «бумажных Лениных» общей стоимостью в две тысячи рублей. Велосипедист взбудоражил человека в костюме и тот согласился раскошелиться, в четверо превысив первоначальное предложение. Иван был доволен, деньги давили карман, придавая уверенность в завтрашнем дне.
– Молодой человек! – Окликнул его на выходе сиплый голос. Иван обернулся. Перед ним стоял парень, плечи которого с трудом вмещались в пестрый спортивный костюм. Черные очки скрывали глаза, а в руке поблескивал нож-бабочка.
– Вы ничего не забыли? – Спросил он.
– Вроде нет. – Растеряно ответил Иван, понимая, что пахнет жареным.
– А мне кажется, что да. – Спортсмен снял очки и бросил взгляд в сторону велосипедиста, который стоял у него за спиной.
– А! Так это вы спровоцировали того мужика?