TimeZero. Пепел обетованный
Шрифт:
– Ищи бронированные двери с красной буквой «М». Они здесь через каждые сто метров.
– А что там? Мины?
– Метро.
– Корсарское метро? – переспросила Кира. – А нас там не поймают?
– Почему же корсарское. Общее. Просто, кроме Ислы, мало кто отваживается на нем ездить – поезда пропадают иногда. А у черепастых иногда другого выхода нет. После удачного нападения клановые патрули и наемники ждут их у порталов.
Подземные железные дороги появились в городах задолго до войны. Если верить легендам, в столице их строили таким образом, чтобы в случае атомного удара они могли послужить убежищами. Врут, наверное, в поздних
Но как бы то ни было, в тоннелях долгое время жили люди, расширяли сеть переходов и коммуникаций, соединяя подземные магистрали с бункерами. Задолго до выхода на поверхность ученые якобы начали экспериментировать с нуль-транспортировкой, будущей технологией порталов. Как всегда, что-то пошло не так, приемные окна стали вырастать не там, где надо. Некоторые перегородили тоннели метро – начали пропадать люди и поезда. Опасные ветки закрыли до срока, а потом выжившие ушли во внешний мир, и о метро надолго забыли.
Но автоматические поезда продолжали курсировать по линиям, объявляли станции в пустующих вагонах, раскрывали двери в гулкую темноту заброшенных станций.
Однажды группа корсаров, спасаясь от преследования штурмовиками, ушла под землю. Отстреливаясь, исловцы начали путать следы и неожиданно потерялись в лабиринтах шахты. После долгих скитаний они неожиданно выбрались на платформу. К их огромному удивлению, через несколько минут подошел совершенно пустой состав. Старый, но относительно исправный поезд увез корсаров в кромешную темень тоннелей, долго тряс и качал на поворотах.
А когда они вышли на следующей станции, то неожиданно оказались в двух шагах от Ислы, за тысячи километров от преследователей.
Потом начались эксперименты, кое-кто из бесшабашных исследователей так никогда и не вернулся назад, но, в конце концов, основные маршруты удалось определить. Доступ в тоннели перекрыли, а непременной деталью в снаряжении корсара стала пластиковая карта – ключ к иной, альтернативной порталам, транспортной системе.
– Вот она! Красная «М»!
Кира дотащила меня до обшарпанной двери. Плиты обшивки почти скрылись под наслоениями бурых и молочно-белых потеков, броневые заклепки обросли окислами, как гнилой пень грибами.
– Посмотри в рюкзаке, – попросил я, – а то мне не повернуться. Связку ключей. Должна прямо сверху лежать.
Кира с минуту повозилась за моей спиной.
– Есть! Держи.
Я нашел его сразу – исцарапанный пластиковый прямоугольник с давным-давно стертыми надписями. Когда-то он был красным, но сейчас стал почти бесцветным.
Приемное гнездо магнитного запора заглотнуло карточку, мигнуло зеленым, и с натужным гудением соленоидов дверь уползла в сторону.
Аварийная подсветка выхватывала из темноты узкую металлическую площадку с остатками перил и бесконечные пролеты винтовой лестницы. Где-то внизу тускло светилась еще одна лампочка.
Не помню, как мы спускались. Милосердная природа вырезала у меня из памяти эти сорок минут мучений. Казалось, ступени не кончатся никогда, а стальная спираль так и будет закручиваться и закручиваться, пока наконец не свернется в точку.
Но лестница все-таки уперлась в дверь, не запертую на этот раз. Кира толкнула ее и едва не оступилась – с таким тяжким скрипом провернулись несмазанные петли.
В желтом свете пары замызганных ламп перед нами показалась платформа. Вспученные плиты, паутина трещин на полу, осыпавшиеся плитки с дряхлых колонн. Кое-где скрошился даже бетон, и из боков во все стороны торчали мятые прутья арматуры. Центральный проход оказался завален, один из тоннелей – тоже. К тому же с той стороны отчетливо тянуло гнилой водой. Часть метро давно затоплена, с тех пор как московские власти в день прорыва заслонов приказали открыть шлюзы.
Я доковылял до ближайшей колонны, сбросил поклажу, опустился на пол.
Кира присела рядом на корточки.
– Долго ждать? Не догонят?
– Не бойся, тут все на автоматике. Поездом компьютер управляет, а он не опаздывает. Хоть ему и сто лет в обед.
Конечно, я не знал, как часто ходят поезда корсарского метро, – как-то не доводилось раньше пользоваться. Но лучше все же успокоить. Отступать все равно больше некуда.
Но к моему удивлению, поезд появился минут через десять. Сначала в тоннеле зашумело далекое эхо, потом из-под свода выкатилась железная гусеница, некогда синяя, а сейчас покрытая пятнами растрескавшейся краски и рыжая от ржавчины. С шипением разошлись автоматические двери, внутренний динамик проклокотал пару слов, споткнулся и затих. Кира помогла мне забраться внутрь, усадила на пол. Когда-то по стенам вагона тянулись кожаные сиденья, но их давно выломали – разобрали на хозяйственные нужды.
Динамик снова что-то пробулькал, двери закрылись, и поезд, дребезжа и поскрипывая, унес нас прочь от Ислы.
И от места гибели Силь.
Нам повезло. Старые нуль-аномалии не схлопнулись и не забросили поезд вместе с нами хрен знает куда, за тысячи километров от Новой Москвы. Через несколько часов бесконечных темных перегонов вагон выбросил нас на такую же захламленную платформу. Шахта показалась мне смутно знакомой, и на выходе я рискнул включить КПК. На мгновение.
Как оказалось, метро доставило нас на противоположную окраину Новой Москвы, в восточную шахту. Здесь издавна копали драгоценные камни, а еще штреки славились дурным характером – то и дело случались прорывы рудничных газов, метана и какой-то опасной галлюциногенной химии. Старатели поговаривали, что в глубине, на двести шестнадцатом ярусе, якобы находится бывший военный склад, откуда из проржавевших емкостей постоянно идет утечка.
Но нам удалось выбраться наружу без приключений. Мы даже никого не встретили по дороге. Сначала я опять напрягся, но потом вспомнил рассказ Смити: мол, на юге и востоке столицы шныряют топ-кланы, разогнали по углам всю мелочь. На всякий случай я дождался темноты и вытащил Киру из шахты только после заката. Быстро (насколько позволяло избитое тело) прошел пригороды и спрятался в руинах рассыпавшегося многоэтажного дома. Раньше поостерегся бы, опасаясь мародеров, но теперь, под «защитой» сильных кланов, что на нас же и охотились, можно было не опасаться мелкой шушеры.
Кира немного полечила меня перед сном – спина перестала саднить, ребра, поврежденные ударом взрывной волны, больше не давили на легкое при каждом вздохе. И кашлять кровью я перестал.
Жизнь повторяется. Я словно вернулся на три месяца назад, в землянку мамы Коуди.
– Не болит?
– Нисколько. Ты, как всегда, на высоте. – Я посмотрел на Киру, и меня чуть не затрясло от жалости. Перемазанная, исцарапанная, она к тому же валилась с ног от усталости.
– Ложись-ка спать. Завтра уже будем в Москве.