Тимур и его команда. Все произведения для детей

Гайдар Аркадий Петрович

Через окно: поляна, площадка, играют ребята в волейбол…

Раздается звонок.

Гейка сердито плюхается в рваное кресло, хватает трубку, слушает, потом нехотя отвечает:

– Ничего нового. Все старое. (Выглянув в окно.) Вот идет почтальон, несет почту. Прикажете вскрыть или оставить до вашего прихода?

По узкой тропке между кустов идет почтальон. Общий вид сарая с флагом над крышей. Подошел почтальон к сараю. Крупная надпись:

ШТАБ КОМАНДЫ

Почтальон опускает письмо в висячий фанерный ящик.

Дергает ручку. Раздается звонок.

И почти одновременно ящик с письмами по веревке ползет наверх.

По дачной улице с портфелем идет Тимур.

Он шагает прямо, пожалуй, даже преувеличенно деловито. За ним с прохладцей, вразвалочку идут Артем и Юрка.

У поворота, в кустах за забором, – подозрительная четверка ребят вместе с их вожаком Фигурой. Вдруг четверка насторожилась: шагает Тимур.

Четверка слегка попятилась к забору, ребята принимают рассеянно-равнодушный вид. Один из них торопливо прячет за спину окурок.

Увидав ребят, Тимур остановился.

Сопровождающие его Артем и Юрка мгновенно подтянулись: не будет ли боя?

Но Фигура несколько иронически и в то же время опасливо стягивает с головы картузишко и, кланяясь, говорит:

– Знаменитому капитану почет и уважение…

Ничего не сказав, Тимур повернулся, шагнул, и опять вразвалочку двинулись за ним сопровождающие.

Выпятив грудь и скорчив гримасу, передразнивает Фигура тимуровскую походку и показывает ему вдогонку кулак.

Тимур оборачивается.

Фигура быстро делает вид, что эта гримаса относится к одному из его приятелей.

С полными ведрами наперерез Тимуру выскакивают Симаков и Левка.

Тимур (останавливая их):

– Почему днем? Почему не ночью – тайно?

Симаков (со вздохом):

– Тайно больше ничего не выходит. Вот вчера – темно, тихо. Мы с ведрами во двор, а нам из окошка (передразнивает): «Ребятишки, назад пойдете, калитку затворите… Вы что же, не могли поспеть пораньше?» (Тимуру, нерешительно.) Тима, давай наплюем на воду.

Тимур (недоуменно):

– То есть как это – наплюем на воду?

Симаков (запинаясь):

– Ну, конечно, не сюда… не в ведра, а вообще…

Тимур:

– Вообще, надо делать то, что тебе приказано! Кончишь работу, приходи к штабу. (Уходит.)

Бунт

Чердак. Звуки далекой военной музыки. Квакин и Коля Колокольчиков высунулись из окна и слушают. Гейка стоит, не шелохнувшись. Музыка обрывается. Гейка поворачивает голову к большой карте Европы. Лицо его сосредоточенно, губы что-то шепчут.

Тимур за столом читает письма. Что-то прочел. Горделивая улыбка на лице Тимура. Он зовет:

– Гейка!

Гейка (не отрываясь от карты и не очень охотно):

– Есть Гейка.

Тимур:

– Иди сюда… Читай письма.

Гейка (не оборачиваясь):

– Знаю, не читая: «Дорогой Тимур, нам очень понравилось все, что написано о вашей команде в книге. Ответь, пожалуйста, правда ли все так было или кое-что присочинил писатель». Дальше хвалят тебя и ругают Квакина.

Квакин (оборачиваясь):

– Ой! Как будто нет хуже людей, чем этот Квакин… Тимур, Гейка угадал точно?

Тимур (несколько сконфуженно):

– Точно. (Прислушивается.) Кто свистит?

Женя (просовываясь в дверь чердака):

– Это я. Тимур, что за безобразие?..

Сует ему в руку маленькую районную газету с портретом Тимура.

Тимур (сконфуженно):

– Это действительно безобразие. Я вовсе никого не просил об этом.

Женя (тыча пальцем в портрет):

– Это не безобразие, хотя тоже безобразие. Но я не на это, а вот про это…

Внизу, под портретом, подпись:

«Пионеры обещают колхозу помочь прополоть огороды. Будут организованы две бригады – одна Гейки Рохманова, другая Жени Александровой».

Женя:

– Кто обещал? Я ничего не обещала. Я тебе сказала, что полоть не умею. Я повыдергаю их с хвостами подряд все, что нужно и не нужно. (Запнулась.) Кроме того, если я буду копаться в земле, у меня засохнут пальцы, и Ольга не будет учить меня играть на аккордеоне…

Тимур:

– Это, конечно, самое главное! (Оборачивается и удивленно смотрит на подошедшего Гейку.) Ты что? Может быть, ты отказываешься тоже?

Гейка:

– Да! Щипать траву – это девчачье, а не наше, мужское, дело…

Тимур:

– А какое дело наше?

Гейка (вызывающе):

– Уже говорил. Наше дело – бой и строй… Пер-р-вая рота, напр-раво! (Иронически.) А ты скоро заставишь меня щипать кур и вязать кружева для подушек!

Женя (обозлившись на Гейку):

– Очень глупо… «Девчачье»! Подумаешь, какой воин! (Приближая лицо к Тимуру.) Что ты на меня уставился? Все равно ты ничего не видишь! (Горько.) Ты не видишь, что над тобой смеются. (Показывает на надписи и обстановку чердака.) Начальник! Кабинет!.. Телефон!.. «Не курите… Не сорите…» Ты загонял всех ребят своими приказами, а сам сидишь (швыряет газету) и любуешься своими портретами!

Тимур бледен.

Он дышит тяжело. Он старается сдержаться и отрывисто, но еще пытаясь улыбнуться, говорит:

– Женя, что ты говоришь? Уйди! И сначала подумай… (Берет ее за руку.)

Женя (запальчиво):

– Была команда. Было весело. А теперь тоска. Бухгалтерия. Обыкновенная контора.

Тимур (в бешенстве):

– Контора?! Иди! Уходи прочь! Играй на своей перламутровой гармошке, белоручка…

Женя (сощурив глаза):

– Я… я белоручка… а ты… ты зазнавшийся барин! И это скажет тебе вся команда.