Тинто Брассу и не снилось
Шрифт:
– А это уже решать тебе, насколько наказание будет серьезным.
Она поднимается с кровати и подходит ко мне. Проводит пальчиками по груди. Медленно, не отрывая от меня взгляда, опускается на колени. Руки ложатся на мой пояс. Неуверенное поглаживание, пальчики пытаются управиться с пуговицей на джинсах. Сделано. Зубами прикусывает собачку змейки и тянет ее вниз. Джинсы падают к моим ногам. Она прикусывает край боксеров, тянет его немного назад, после чего резко отпускает. Боль, от которой я издаю сдавленный стон. Боксеры начинают катастрофически
Боксеры слетают вниз, задевая возбужденную плоть, отчего я рычу, словно дикий зверь. Ей нравится моя покорность. Она довольно улыбается и медленно проводит языком от головки к основанию. Я закидываю голову назад, едва сдерживаясь от стонов. Невыносимая жестокость с ее стороны. Опускаю руки на её голову, хватаю за волосы, притягивая к себе, задавая свой ритм ее движениям. С каждой секундой становится все невыносимее. Она чувствует, что я уже готов кончить и отстраняется от меня.
Появляется сумасшедшее желание выпороть ее за плохое поведение. Я подхватываю ее на руки и кидаю на кровать. Она невинно прикрывается руками и прикусывает губу. Забираю наручники и приковываю ее к кровати. Она не сопротивляется, а лишь поддается телом вперед, когда я оказываюсь от нее в опасной близости.
– Сейчас мы будем играть по моим правилам, - говорю я, оставляя поцелуи-укусы на её губах. Её хриплые стоны заводят сильнее.
Я провожу руками по ее животу, касаюсь бедер. Она вся горячая, дрожит от каждого моего прикосновения. Глупая девчонка. Моя и только моя. Приподнимаю ее за бедра и шлёпаю по попке, оставляя красные отметины. Она вскрикивает.
– Воровка должна быть наказана? – спрашиваю я, прикасаясь губами к её соску.
– Да, - шепчет она.
– Я не слышу, - продолжаю я.
– Да, - кричит она и обхватывает меня ногами. Я прикусываю сосок, продолжая ласкать его языком. Другая рука бродит внизу живота. Блер извивается, едва дыша.
– Да, - еще громче и протяжнее кричит она.
– Хорошо, - я освобождаюсь от ее хватки и встаю с кровати. Подхожу к шкафу и достаю ремень. – Посмотрим, насколько ты раскаиваешься.
========== Глава 17. Часть 2 ==========
Она извивается на кровати. Ее тело так манит. Хрупкая, покорная, но в то же время порочная.
Беру из шкафа ремень и галстук. Поворачиваю голову в сторону Блер.
– Ну? – нетерпеливо шепчет она.
Не говоря ни слова, я возвращаюсь к ней. Наклоняюсь к ее лицу и нежно целую. Ремень и галстук пока пусть полежат на тумбочке. Снимаю ненужную футболку.
– У тебя все еще есть шанс искупить свою вину иным способом, - шепчу ей на ухо, будто нас может кто-то слышать.
Она качает головой.
– Ты можешь делать со мной все, что захочешь, - тихо отвечает она, довольная ситуацией, довольная игрой.
Ее горячие губы накрывают мои, но я отстраняюсь, заглядывая Блэр в глаза.
– Тогда я не буду обещать, что тебе понравится.
Завязываю ее глаза галстуком. Настолько
– Зачем? – глухо спрашивает она.
– Не хочу видеть твоих слез, - грубо произношу я. Она приоткрывает рот и томно выдыхает.
Провожу рукой по ее животу. Она вздрагивает. Лишенная возможности наблюдать, она начинает с опаской реагировать на каждое мое действие. Чувствую, что ей начинает овладевать страх. Сжимаю ее грудь, что так аккуратно помещается в моих ладонях. Блер запрокидывает голову назад, сдерживается от пошлых стонов. Губами прокладываю дорожку вниз живота.
Языком задеваю ее клитор, все так же сжимая руками грудь. Она вскрикивает, начинает хватать ртом воздух. Ее ноги бьют меня по спине. Лучшее наказание – пытка. Человека можно довести до исступления, пока он не будет просить остановиться. А ты продолжаешь. Все находится под твоим контролем. И ты упиваешься этим, получая катастрофическое удовольствие.
Руки отпускают ее грудь и спускаются ниже. Медленно ввожу в нее два пальца. Она все такая же тугая. По ее телу пробегает дрожь. Руки пытаются избавиться от плена. Наручники противно скрипят. Ввожу еще один палец, и Блер подается вперед. Ее тело скользит по простыням, насаживаясь на мои пальцы. Ее стоны начинают наполнять комнату. Не так быстро. Я резко вынимаю пальцы и сжимаю ее талию.
– Нет, - еле слышно говорит она и мотает головой, всё ещё во власти желания. Её разум задурманен наслаждением, в мыслях - мои прикосновения. И это не даёт покоя.
Кусаю белоснежную кожу на ее шее. В нос ударяет аромат ее духов.
– Уолдорф, - рычу я, еще сильнее сжимая зубы на ее коже.
Ее ноги вновь обхватывают меня, прижимая к ее разгоряченному телу.
– Пожалуйста, - шепчет девушка. Я беру с тумбочки ключи от наручников и отстегиваю ее. Но свобода явление лишь временное. Ставлю ее на колени, спиной к себе. Нагибаю и снова приковываю к кровати.
Беру с тумбочки ремень и провожу им по спине Блер. Остановившись сзади девушки, поглаживаю ее ягодицы. Беру ее за волосы, наматывая их на руку и оттягиваю немного назад. Она шипит от боли. Я наклоняюсь к ее уху.
– Если будет больно – кричи, - я еще больше тяну ее за волосы. Она послушно кивает.
– Если будет приятно – кричи еще громче, - целую ее в шею.
Жестко вхожу в нее, не отпуская волосы. Она кричит, и в этот же момент я бью ее ремнем. Она кричит еще громче.
– Мне кажется, что ты меня не поняла и делаешь все наоборот, плохая девочка.
Провожу пальцем по красному следу, что оставил ремень. Слышу, как она уже всхлипывает. Я не могу относиться к ней, как к другим. Сразу появляется непонятная жалость, которая в такие моменты совершенно лишняя.
Отпускаю волосы, отстраняюсь от нее. Отстегиваю наручники и беру ее на руки.
– Успокойся, - тихо говорю я. Ставлю ее на пол и крепко обнимая, впиваюсь в губы.
– А кто сказал, что что-то не так? – раздается ее голосок со стервозными нотками и я чувствую, как мои руки попадают в плен наручников.