Типичные будни принцессы

Велимера

— Все, хватит, я поняла! — прошипела я, закрывая лицо руками.

Боги, стыдно-то как! Ну что за развратник, мог бы и без таких подробностей описывать!

— Я и вот так могу брать тепло, но его мало, — точно знаю, он снова нахально лыбится! — быть может, во сне я потянулся за ним, вот и телепортировался. Поэтому, — Ян усмехнулся, — если хочешь моей верности до свадьбы, обнимай меня почаще.

— Вот же наглый! — буркнул страж, поворачиваясь к нам спиной.

И от того, что эти драконьи откровения слышал посторонний, мне стало еще стыднее. Но мне кажется, что отмазка про сохранение моего

рассудка слишком легкомысленная. Или мне так лишь кажется? Ох уж этот дракон, никогда с ним не поймешь, дурачится он или серьезен. Мы знакомы чуть больше суток, а мне уже чудится, что я его так хорошо знаю…

— Тебе, наверное, тяжело было, поспи еще, до рассвета есть время, — шепнул Лорд.

— Будто сон поможет забыть то, что я натворила, — печально усмехнулась я.

Мои руки в крови невинного существа, и эту кровь не смоет ничто.

— Ну, сама посуди, вчера ты в один день из простой девчонки Аи стала принцессой Риаян и невестой Лорда драконов, а сегодня — еще и убийцей. Куда ж это годится? — ну да, обязательно надо было напомнить! — Тебе просто нужен отдых, — я послушно закрыла глаза и чуть поерзала, устраиваясь поудобнее, — и еще… Ты в жизни будешь убивать, и не раз, — он сказал это с такой уверенностью, что я невольно поверила, — если тебе так будет легче, вали все на меня. Можешь представить, что я управляю тобой, твоим мечом, что я сама Смерть, в конце концов. Только не плачь больше о тех, кого убила. Если, конечно, это буду не я.

Я тихонько рассмеялась — этот дракон навсегда останется драконом.

— Эх, ты, ящерица… — пробормотала я, улыбнувшись.

Пусть он и будет плохим мужем, друг из этого гаденыша выйдет отменный, надо только чуточку его перевоспитать, а на это у меня целое лето.

========== Забота ==========

Проснулась я на чьем-то плаще. Судя по тому, что ни спина, ни шея не затекли, добрый дракон (странно как звучит, а…) переложил меня сюда совсем недавно.

— Как самочувствие? — негромко поинтересовался Рим.

Открыв глаза, я узрела его совсем рядышком заново разводящим костер. Вид он имел бодрый и даже веселый, мурлыкал что-то себе под нос, подкладывая небольшие веточки к уже разгорающемуся “шалашику”.

— Да, вроде бы, все хорошо, — я села и потянулась, с изумлением обнаружив повязку на правой ладони, — а что с моей рукой?

— Ты поранилась, когда Ян убил собаку, — безмятежно ответил страж.

Ах, да, я же меч держала за клинок… И снова “Ян убил”. Дурацкий ящер!

— Я в состоянии сама ответить за свои поступки, — тихо сказала я, опуская взгляд и непроизвольно касаясь белой мягкой ткани, обвивающей мою руку, — и перед собой тоже.

— Прости, — шепнул Римар, — есть будешь?

— Сначала умоюсь, — я тяжело встала — разморенное тело плохо слушалось.

— Ручей там, — махнув рукой в нужном направлении, мужчина зарылся в сумку, — и, Ая, прошу тебя, поменьше позволяй ему брать твое тепло. Думаешь, драконами зря детишек пугают?

А я только соизволила заметить все еще спящих близнецов, забавно улыбающихся и хмурящихся одновременно. Они как-то говорили, что им снятся одинаковые сны. Хотела бы и я себе близнеца, который чувствовал бы меня так же, понимал с полуслова… Несбыточно.

Любое живое существо источает

внутреннее тепло. Если драконы забирают себе эти излишки, не вредя людям, то что же в этом так пугает моего телохранителя? И никто ведь нормально ничего не расскажет!

Нетвердые шаги по траве поляны сменились спотыканиями о корни, когда я вошла под сень деревьев. Только светало, видно было и на полянке не очень, а под густым пологом леса и вовсе едва ли не на ощупь передвигалась, пока до меня не дошло, что я маг. Осветительный пульсар пустила на уровне пояса — спотыкаться перестала, и то радует. Неожиданно кажущаяся бесконечной чаща оборвалась довольно широким оврагом, к счастью, неглубоким. Был бы глубокий — упала бы гораздо больнее.

— Цела? — Ян прекратил помывку стоящего в ручье Зайки и обернулся ко мне.

— Угу, — кривясь, я разматывала испачкавшуюся в зеленом травяном соке повязку, — частично.

— Хорошо спала? — вернувшись к прерванному занятию, ящер снова продемонстрировал мне свою спину.

Опять он без рубашки, обольститель…

Отвлекшись, я содрала присохшую к глубоким царапинам на ладони и сгибах пальцев ткань. Зашипев от боли, я сунула кровоточащую кисть в воду ручья. Ужас, просто ледяная!

— Ты не замерзнешь? — поинтересовалась я у стоящего по середину голени в воде мужчины, дожидаясь, пока бойкое течение подморозит ранки и уменьшит боль.

— Скорее, вода теплее станет, — рассмеялся брюнет, в очередной раз проводя щеткой по светлому, но отчетливо бурому неровному пятну на правом боку моего мутанта.

Кровь не отмывается. Я перевела взгляд на искаженную поверхностью воды руку. Кровь на моих руках. Никогда не смогу смыть или искупить. Я косвенно уже убивала несколько раз, но напрямую — впервые. Исчезнет ли когда-нибудь эта тяжесть где-то у сердца в груди?

Вздохнув, я присела на траву у самой воды и начала шептать заклинание. И тут на моей ладони сомкнулись челюсти с двумя парами острых клыков. Изумленно замолчав на мгновение, я узрела, как чернеют вены на запястье, и заорала дурниной.

— Allef! — рявкнул в одно мгновение оказавшийся рядом дракон.

Вороной широн с явной неохотой отпустил меня, тут же получив от Яна сгустком пламени по носу и взвизгнув от боли. С ужасной силой сдавив мое предплечье у локтя, брюнет присосался к одной из ранок. Я наблюдала за этим расширенными от страха и полными слез от боли глазами, но только всхлипывала, понимая, что сейчас мешать не стоит. Чернота отравления замедлила свое продвижение, но не остановилась. Я знала, что широны очень ядовиты, но чтобы они на людей набрасывались…

— Поздно, — пробормотал ящер, сплюнув черную кровь в ручей.

Я почему-то подумала, что нельзя сливать яд в открытый водоем, там же рыбки всякие, водяные…

Ощущения, когда я пыталась охладить путы, показались мне мягким приятным теплом. Когда выжигают кровь в венах, нет дыхания даже на крик. Я тихо скулила, весь мир сосредоточился в пылающей изнутри кисти, но мне не давали прижать ее к груди — я чувствовала магию. Чужую, но не враждебную, мягкую и будто любящую. Боль потихоньку отступала, мир по кусочкам позволял осознать себя. И первым, что я услышала, была перебранка. Такая знакомая, уж не Ян ли это с Римом?..