Типичные ошибки государственного регулирования экономики
Шрифт:
Если посмотреть на это с точки зрения потребителя, то мы обнаружим, что он может меньше приобрести на свои деньги. Благодаря тому, что он платит больше за свитеры и другие защищенные тарифами товары, он может меньше купить других товаров. Таким образом, его общая покупательная способность снижается. В зависимости оттого, какой финансовой политике следуют, итоговое воздействие тарифов сказывается либо в снижении заработной платы в денежном выражении, либо в росте цен на товары. Но совершенно очевидно, что тариф, хотя он и может вызвать рост заработной платы в сравнении с тем, какой она была бы в защищенных отраслях, должен в итоге, когда все виды занятости приняты во внимание, сокращать
Лишь умы, испорченные поколениями запутывающей пропаганды, могут рассматривать данный вывод как парадоксальный. Какого еще результата можно ожидать от политики намеренно наименее эффективного, даже из того, что мы знаем, использования наших ресурсов капитала и рабочей силы? Какой еще результат можно ожидать от намеренно воздвигаемых искусственных препятствий на пути торговли и транспортных перевозок?
Возведение тарифа по своему эффекту подобно возведению реальной стены. Показательно то, что протекционисты традиционно используют военную терминологию. Они говорят об «отражении вторжения» иностранной продукции. А средства, предлагаемые ими в фискальной сфере, подобны используемым на поле сражений. Возводимые с целью отражения этого «вторжения» тарифные барьеры подобны противотанковым ловушкам, траншеям и проволочным заграждениям, сооруженным для отражения или замедления предпринимаемого иностранной армией вторжения.
И подобно тому, как иностранная армия вынуждена использовать более дорогие средства для преодоления препятствий – более мощные танки, миноискатели, инженерные подразделения для обеспечения проходов в проволочных заграждениях, определения брода и возведения мостов, – так и для преодоления тарифных препятствий требуются более дорогие и эффективные транспортные средства. С одной стороны, мы пытаемся сократить стоимость перевозок между Англией и Америкой, Канадой и Соединенными Штатами, разрабатывая более быстрые и производительные самолеты и корабли, лучшие дороги и мосты, лучшие локомотивы и грузовики, а с другой – мы компенсируем эти инвестиции в повышение эффективности транспортировки тарифами, которые делают коммерчески еще более сложным вопрос транспортировки товаров, чем это было ранее. Мы делаем транспортировку свитеров на доллар дешевле, а затем увеличиваем тариф на два доллара, чтобы не допустить отгрузки свитеров. Сокращая объем грузов, который может быть с выгодой перевезен, мы снижаем ценность инвестиций, направленных на повышение эффективности транспорта.
Тариф был описан как средство выигрыша производителя за счет потребителя. До известной степени это верно. Те, кто поддерживает тариф, имеют в виду лишь интересы производителей, сразу же выигрывающих от введения отдельных пошлин. Они забывают об интересах потребителей, которые сразу же нарушаются из-за вынужденных выплат этих пошлин. Но было бы неверным рассматривать тему тарифа как конфликт между интересами производителей в целом и интересов потребителей в целом. Это верно, что тариф бьет по всем потребителям как таковым, но ошибочно то, что от него выигрывают все производители как таковые. Наоборот, как мы только что видели, он помогает защищенным производителям за счет всех остальных американских производителей, и в особенности тех, которые имеют сравнительно большой потенциальный экспортный рынок.
Этот последний пункт, возможно, будет понятнее, если мы приведем несколько утрированный пример. Предположим, мы делаем тарифный барьер настолько высоким, что он становится абсолютно запретительным, вследствие чего вовсе прекращаются поступления импортных товаров из окружающего мира. Допустим, в результате этого цена на свитеры в Америке вырастет всего на 5 долларов. В этом случае американские потребители, заплатившие на 5 долларов больше за свитер, потратят в среднем на 5 центов меньше на каждую из остальных 100 американских отраслей промышленности. (Эти цифры взяты лишь для иллюстрации принципа, естественно, такого симметричного распределения
Из-за полной изоляции американского рынка зарубежная промышленность не получит в обмен доллары и потому лишится возможности покупать американские товары. В результате американская промышленность пострадает прямо пропорционально объему своих предыдущих продаж за рубеж. В первую очередь наиболее пострадают такие отрасли, как производители хлопка-сырца, меди, швейных машин, сельскохозяйственного оборудования, печатных машин, гражданских самолетов и т.д.
Более высокий тарифный барьер, который, однако, не является запретительным, приведет к тем же самым результатам, но лишь в меньшей степени.
Следовательно, воздействие тарифа заключается в изменении структуры американского производства. Он меняет количество видов занятости, виды занятости и относительный размер отраслей. Он делает отрасли, которые у нас сравнительно неэффективны, крупнее, а те, что сравнительно эффективны, меньше. В итоге, таким образом, сокращается эффективность американского производства, так же как и сокращается эффективность в тех странах, с которыми в ином случае мы имели бы больший объем торговли.
В долгосрочной перспективе, несмотря на все доводы за и против, тариф не имеет никакого отношения к вопросу о занятости. (Верно, внезапные изменения тарифа, как в сторону его повышения, так и понижения, могут создать временную безработицу, вызвать соответствующие изменения в структуре производства. Такие внезапные перемены могут даже вызвать депрессию.) Но тариф имеет отношение к вопросу о заработной плате. В долгосрочной перспективе он всегда ведет к снижению реальной заработной платы, поскольку снижает производительность, объемы производства и благосостояние.
Таким образом, все основные ошибки, связанные с тарифом, проистекают от центральной ошибки, которой посвящена эта книга. Они являются результатом того, что во внимание принимается только непосредственное влияние уровня ставки тарифа лишь на одну группу производителей, а о долгосрочном воздействии как на потребителей, взятых в целом, так и на всех других производителей забывается.
(Я слышу вопрос от читателя этой книги: «А почему бы не решить эту проблему, защитив тарифом всех производителей?» Но ошибка здесь заключается в том, что тариф не может помочь всем производителям одинаковым образом, как и бессилен совсем помочь местным производителям, чей товар уже продается лучше аналогов иностранного производства: именно эти эффективные производители в первую очередь пострадают от изменения покупательной способности, вызванной изменением тарифа.)
По вопросу о тарифе мы должны иметь в виду одну меру предосторожности. Это та же самая мера, которую мы сочли необходимой при анализе воздействия оборудования. Бесполезно отрицать то, что тариф приносит или, по крайней мере, может приносить выгоду определенным интересам. Верно и то, что эта выгода происходит за счет всех остальных. Но выгода действительно есть. Если одна отрасль может получить протекционистскую защиту, то одновременно с тем, что ее владельцы и занятые в ней рабочие могут пользоваться преимуществами свободной торговли, покупая любую другую продукцию, и сама отрасль будет выигрывать, даже по нетто-балансу. Однако при попытке расширить сферу охвата тарифными преимуществами даже люди в защищенных отраслях, как производители, так и потребители, начинают страдать от протекционистской защиты других людей, а в итоге могут даже стать беднее, чем они были, когда ни у них, ни у остальных не было защиты.