Тирский мудрец
Шрифт:
И вот с Таспером на руках Империон отправился в срединные просторы под Небесами подыскивать другой мир.
Таспер с интересом смотрел вниз на голубой изгиб мира.
— А почему… — начал он.
Империон поспешно заключил его в сферу забвения. Нельзя было допустить, чтобы Таспер задавал здесь свои вопросы. Вопросы, которые сокрушат землю, в срединных просторах могут оказать еще более разрушительное действие. Сфера представляла собой серебряную оболочку — не совсем прозрачную, но и не мутную. В ней Таспер словно бы спал, и пока сферу не откроют, он не будет ни двигаться,
Он шел из мира в мир. Приятно было обнаружить, что их почти бесконечное множество, но выбрать оказалось невероятно трудно. В некоторых мирах царил такой беспорядок, что Империон вздрагивал при мысли о том, чтобы оставить там Таспера. В некоторых боги страшно сердились на Империона за вторжение и кричали на него, чтобы он убирался. В других возмущалось человечество. Один из миров оказался таким рациональным, что, к ужасу Империона, боги в нем и вовсе умерли. Многие миры всем были хороши, пока Империон не допускал в себя пророческий дух, а тогда становилось ясно, что Тасперу будет здесь плохо.
Но вот наконец нашелся подходящий мир. Он был спокоен и элегантен. Немногочисленные боги вроде бы были достаточно цивилизованны, но не слишком строги. Империону показалось даже странным то, что эти боги поделились с человечеством частью своего могущества. А человечество при этом вовсе не злоупотребляло этим могуществом, и пророческий дух заверил Империона, что если он оставит здесь Таспера, заключенного в сферу забвения, откроет ее тот, кто будет обращаться с мальчиком очень хорошо.
Империон положил сферу в лесу и поспешил обратно в Тиру, чувствуя несказанное облегчение. Там он доложил обо всем Зенду, и Небеса возликовали. Империон позаботился о том, чтобы Нестире достался в мужья невероятный красавец богач и чтобы вместо Таспера у нее народилась куча детей. Потом он не без печали вернулся к размеренной жизни Небес. Отлаженный механизм Тиры шел и шел вперед без всяких признаков Низвержения.
Прошло семь лет.
Все это время Таспер ничего не знал и оставался трехлетним. Потом настал день, когда сфера забвения распалась на две половины и он сощурился от солнечного света — несколько менее золотого, чем тот, к которому он привык.
— Так вот из-за чего все тревоги, — пробормотал себе под нос высокий дяденька.
— Бедняжечка, — нежно сказала тетенька.
Окружал Таспера лес, а над ним стояли какие-то люди и глядели на него, но, насколько Тасперу было известно, с тех пор как он воспарил в срединные просторы вместе с отцом, не произошло ничего. Он закончил вопрос, который как раз начал задавать.
— А почему мир круглый? — спросил он.
— Интересный вопрос, — заметил высокий дяденька. — Обычно ответом на него служит следующее соображение: потому что углы сглаживаются, когда планета вращается вокруг солнца. Однако, вероятно, так сделано для того, чтобы можно было закончить там, где начал.
— Сэр, вы его только запутаете такими рассуждениями, — сказала другая тетенька. — Он же совсем крошка.
— Нет, ему интересно, — возразил другой дяденька. — Взгляните на него.
Тасперу и правда было интересно.
— А почему ты не мой папа? — спросил он высокого дяденьку.
— И снова очень тонкий вопрос, — похвалил его высокий дяденька. — Потому что, насколько нам удалось установить, ваш папа живет в другом мире. Позвольте узнать ваше имя.
Это снова было в пользу высокого. Таспер никогда не отвечал на вопросы, он их только задавал. Но это был приказ. Высокий дяденька понимал Таспера.
— Таспер, — послушно ответил Таспер.
— Ах, какая лапочка! — улыбнулась первая тетенька. — Я бы хотела его усыновить.
Остальные тетеньки, собравшиеся вокруг, горячо это одобрили.
— Это невозможно, — серьезно возразил высокий. Голос его был нежнее сливок и твердый как скала.
Дамам осталось только выпрашивать у него разрешение поухаживать за Таспером хотя бы денек. Ну, часик.
— Нет, — мягко отвечал высокий. — Его нужно немедленно вернуть.
На это все собравшиеся тетеньки закричали, что дома Таспер подвергнется громадной опасности. Высокий дяденька сказал:
— Разумеется, я о нем позабочусь.
Затем он протянул руку и поднял Таспера.
— Идемте, Таспер.
Едва Таспера вынули из сферы, как обе ее половинки испарились. Одна из тетенек взяла его за свободную руку, и они направились прочь — сначала верхом на лошадке, и Тасперу страшно нравилось, как его качает, а потом в большущий дом, где была совершенно непонятная комната. Там Таспер сидел в пятиконечной звезде, а вокруг мелькали картинки. Люди кругом мотали головами.
— Нет, опять не тот мир…
Высокий дяденька отвечал Тасперу на все-все вопросы, и тому было так интересно, что он даже не обиделся, что ему не разрешают ничего есть.
— А почему нельзя? — спросил он.
— Поскольку вы самим фактом вашего здесь пребывания заставляете мир колебаться, — затейливо объяснил высокий. — Если внутри вас окажется пища, она, будучи плотной субстанцией, принадлежащей этому миру, может даже разорвать вас на части.
Вскоре после этого появилась новая картинка.
— Ах! — закричали все.
— Так это Тира! — сказал высокий.
Он удивленно поглядел на Таспера.
— Должно быть, кто-то решил, что вы существо беспорядочное, — заметил он. Затем он снова поглядел на картинку — лениво, но настороженно. — Никакого беспорядка, — промурлыкал он. — Никакой опасности. Пойдемте со мной.
Он снова взял Таспера за руку и повел его в картинку. При этом волосы у Таспера заметно потемнели.
— Элементарная предосторожность, — пробормотал высокий, словно бы извиняясь, но Таспер не обратил на это никакого внимания. Таспера совершенно не заботило, какого цвета были у него волосы с самого начала, а кроме того, его страшно занимало то, с какой невероятной скоростью они двигаются. Они ворвались в город и резко остановились. Рядом стоял очень славный домик — как раз на границе бедного квартала.