Тишина
Шрифт:
Бабьи щеки пылали, льняные волосы раскидались по плечам. Гантман, стиснув ее плечи, впился в губы и задрожал: смех, звериный смех и цепкий бил из глаз Пелагеи.
Гантман вскочил,
В дверях спальной стоял Игнат Маркелов с черной нашивкой на кожухе и, сдвигая брови, смотрел в упор.
– А!.. Вот оно что...
Быстро сунул руку в карман.
– Убью!
– Взвел курок нагана и зажмурился. Пелагея, изогнувшись кошкой, прыгнула с пола, схватила руку, загораживая Игната. В окно ударил набат и гул его, словно хлыстом, рассек выстрел. Маркелов зарычал, кинулся вперед, споткнулся о тело Палагеи. Гантман вбежал к себе в комнату, огляделся, швырнул стол в двери и, разбив головой окно, прыгнул в сад.
За спиной услыхал хриплую, матерную ругань.
– -------------
Гантман бежал, боясь оглянуться, чувствуя занесенный над головой тяжелый, кованный кулак Маркелова. Окна Совета были освещены. Вспомнил, что все дела остались там, и похолодел.
Стиснув зубы, удерживаясь на одной руке, Гантман приставил наган к стеклу и неожиданно дернулся назад. Железная рука сдавила шею.
– Пусти.. и.. и!
Задергался отчаянно, вонзая ногти в подоконник, сорвался, и в ту же минуту тяжелое косматое тело навалилось на него.
– Теперь квит на квит!
Мелькнула в глазах черная нашивка и ледяным поцелуем коснулось виска револьверное дуло...
– -------------
На рассвете к западу от Кормы в направлении уездного города Энска полным аллюром прошла красная кавдивизия.
Ее проход видело только стадо коров, глупо-равнодушных ко всему. Стадо шло на поля, таящие тишину. Чистый, сверкающий шар солнца вставал над спящей еще землей.
Август 24 - июнь 25 г.г.