Тит Андроник
Шрифт:
Ни сан его, ни годы не спасут.
Я палачом твоим за дерзость буду.
Притворщик подлый, ты меня возвысил
В надежде Римом управлять и мной!
Входит Эмилий.
Что нового, Эмилий?
Эмилий
К оружию! В опасности наш Рим!
Вновь готы поднялись и с силой ратной
Из удальцов, наклонных к грабежу,
Идут сюда стремительно; их Люций.
Сын старого Андроника, ведет,
Грозя расправу учинить над нами
Такую
Сатурнин
У готов полководцем - храбрый Люций?
Весть гибельная: никну головой,
Как цвет в мороз или трава под вихрем.
Да, вот оно, начало наших бедствий:
Простым народом очень он любим;
Я слышал сам, как говорили,
Когда бродил как частное лицо,
Что Люций незаконно изгнан был,
И цезарем его иметь желали.
Тамора
К чему боязнь? Не укреплен ли город?
Сатурнин
Но Люций в милости у горожан,
И против нас они его поддержат.
Тамора
Как в имени, имей величье в мыслях.
Затмят ли солнце мошки, в нем летая?
Орел дает и малым пташкам петь,
О том, что на уме их, не заботясь,
Уверенный, что тенью крыл своих
Он при желанье прекратит их пенье:
Так не заботься о смутьянах Рима.
Развеселись и знай ты, император,
Я старика Андроника прельщу
Словами сладостнее и опасней,
Чем клевер для овцы, живец для рыбы:
Одна бывает ранена крючком.
От корма сладкого другая гибнет.
Сатурнин
За нас просить не станет сына он.
Тамора
Но, если Тамора упросит, - станет.
Слух старческий сумею я задобрить
Посредством обещаний золотых;
Пусть неприступно сердце, глухи уши,
Ушам и сердцу мой язык - приказ.
(Эмилию.)
Ступай вперед послом от нас, - скажи,
Что цезарь с Люцием в переговоры
Вступить желает, для свиданья дом
Его отца, Андроника, назначив.
Сатурнин
Исполни поручение достойно;
И, если он заложников захочет
Для верности, пусть выберет их сам.
Эмилий
Я в точности исполню ваш приказ.
(Уходит.)
Тамора
Я к старому Андронику отправлюсь;
Склоню его со всем моим искусством
От храбрых готов Люция отвлечь.
Так будь же снова весел, император,
Сладчайший цезарь! Позабудь тревоги
И спрячься в сети хитрости моей.
Сатурнин
Ступай скорей и убеди его.
Уходят.
АКТ V
СЦЕНА 1
Равнина близ Рима.
Трубы.
Входят Люций и готы
Люций
Испытанные воины, друзья,
Великий Рим шлет письма, где мне пишут
О том, как цезаря там ненавидят
И как нетерпеливо все нас ждут.
Итак, вожди, согласно с саном вашим,
Из гордости обид не потерпите
И, в чем бы ни нанес ущерб вам цезарь,
Вознагражденья требуйте втройне.
Первый гот
Ты, смелый отпрыск доблестного Тита,
Чье имя, нас страшившее, нам - радость,
Чьи подвиги высокие презреньем
Вознаградил неблагодарный Рим,
Доверься нам: пойдем вслед за тобою,
Как жалящие пчелы в знойный день
За маткою летят на луг цветущий,
И Таморе проклятой отомстим.
Готы
Что он сказал, то все мы повторяем.
Люций
Благодарю его и вас усердно.
Кого ведет к нам этот честный гот?
Входит второй гот, ведя Арона с ребенком на руках.
Второй гот
Я отошел от войска, славный Люций,
Чтоб поглазеть на древний монастырь.
Но лишь внимательней я присмотрелся
К строению разрушенному, вдруг
Из-за стены раздался детский крик;
Я бросился туда и услыхал,
Как кто-то уговаривал ребенка:
"Молчи, смугляк, в ком я и мать смешались.
Когда б не выдал цвет, чье ты отродье,
Будь создан ты похожим лишь на мать,
Ты стал бы императором, бездельник;
Но, если бык с коровой снежно-белы,
Им черного теленка не родить.
Молчи, пострел!
– так он журил ребенка.
Я к готу верному тебя снесу.
Узнав, что ты - дитя императрицы,
Он ради матери тебя возьмет".
С мечом в руке к нему я устремился,
Напал врасплох и к вам его привел,
Чтоб поступить с ним, как найдете нужным.
Люций
Так знай же, это воплощенный дьявол,
Лишивший Тита доблестной руки,
Жемчужина очей императрицы;
А это пылкой страсти гнусный плод.
Куда снести ты думал, белоглазый,
Подобье хари дьявольской своей?
Что ты молчишь? Как! Иль ты глух? Ни слова?
Веревку! Вздернуть их на сук - отца
И плод прелюбодейства подлеца.
Арон
Не тронь его! Он царственного рода.
Люций
Он весь в отца: в нем злобная природа.
Сперва дитя повесьте: пусть глядит
Отец на корчи сына и скорбит.
Эй, лестницу!
Приносят лестницу, на которую заставляют подняться Арона.