Титан: Противостояние

Ивар Рави

– Понял, Макс Са, не лучше их собрать в одном месте и приставить воинов, чтобы никто не мог отлучаться?

Я с уважением посмотрел на Терса: молодой, а как замашки, как у покойного Александрова. Тот тоже считал, что коммунистический субботник – лучшее изобретение человечества.

– Как считаешь нужным, это твои люди. Для меня важно, чтобы каждый день изготавливалось не менее пяти арбалетов. Часть из них будут тренировочными, остальными надо вооружить пехотинцев. Лучники пусть занимаются своими тренировками, а арбалетчиком может стать даже неопытный

воин. И раз ты предлагаешь собрать их в одном месте, распорядись, чтобы их нормально кормили.

– Мы завтра поедем в Мехик? – догнал меня в спину вопрос Терса.

– Планы изменились: опасно оставлять Берлин без тебя или меня. Не исключено, что у сатанистов есть лазутчики среди наших людей. Если мы оба уедем, они могут воспользоваться этим и захватить власть.

– Это мудрый слова, Великий Дух,– упавшим голосом признался Терс, осознав, что участвовать в рейде ему не придется.

– Я возьму с собой Борда, не хочу, чтобы гарнизон в Мехике стал стрелять в меня, приняв за врага. Мы выступим утром, пусть Борд и десяток всадников будут готовы. Со мной поедут Баск и Богдан, остальных оставлю здесь, чтобы тренировались с твоими воинами.

– Хорошо, Макс Са,– Терс подозвав одного из своих охранников, жестикулируя отдавал указания. Сопровождаемый Богданом с братьями,– сегодня была их вахта,– направился в порт. Встреченные по пути берлинцы уступали дорогу, вслед мне благоговейно шелестело: «Великий Дух».

Капитан Балт находился на палубе «Зерга»: судно снова стояло под погрузкой. Увидев меня, суровый капитан просиял, буквально скатываясь по сходням:

– Макс Са, неужели понадобился мой «Зерг»?

– Ты на погрузке, собираешься в Максель? – проигнорировал я вопрос Балта.

– В Максель сейчас опасно, сатанисты, наверное, лютуют. Нет, Макс Са, у меня груз шкур, ячменки и инструменты для продажи в Моско. Поплыву на остров Одос, тамошние язык наш понимают, да и дружелюбнее сатанистов, хотя сами почти черные.

– Одос? – Мне показалось, что это дежавю. Я уже встречал название Ондон вместо Лондона. Значит, и Одос – это трансформация слова «Родос»? Это стоило проверить, и располагалось неизвестное государство в сторону юго-востока, где по логике должен находиться Родос.

– Балт, ты должен выяснить, кто правит в Моско. Узнай, известны ли им имена Алолихеп, Максхэп? Если знакомы, постарайся попасть к их правителю и передай мои слова в точности.

– Что сказать им, Макс Са? – напускная веселость слетела с Балта, он напоминал хищника перед броском на жертву.

– Скажи им, что Великий Дух Макс Са, муж Алолихеп и отец Максхепа, требует выделить воинов. И привези этих воинов с собой в Берлин.

– А меня не сожгут за такие слова, Великий Дух? – в голосе Балта звучали сомнения.

– Если им знакомы имена Алолихеп и Максхеп, можешь смело передать мои слова правителю. Самое плохое, что с тобой могут случиться – тебе не дадут воинов и посоветуют покинуть их город.

– Я всё сделаю, плыть туда почти три недели, столько же обратно. Но постараюсь вернуться как

можно скорее,– заверил меня Балт, довольный тем, что отделался одним поручением.

Полтора месяца плавания мне показалось многовато. Очевидно, что со времен Тиландера мореходные навыки Русов утрачены. В любом случае выбирать не приходилось: если этот Одос является Родосом, подаренным мной Алолихеп, то оставалась надежда на помощь. Алолихеп происходила из царской семьи, она ни за что не допустит захвата трона. Кроме того, она была мне беззаветно предана, души не чаяла, потому и покинула Максель, убедившись, что я не вернусь. Вот в чем не сомневался, так это в том, что она передаст всю информацию обо мне сыну и внукам. При нашей встрече Алолихеп помнила историю своего рода с пятого колена: вот что значит происхождение.

Остаток дня провел, подгоняя под себя доспехи, принесенные Бордом и Терсом. Богдан и Баск мучили представленных им лошадей, пытаясь сдружиться с животными. Ната всё эти дни проводила, лежа в большой деревянной кадке, отмокая от многомесячной грязи. Девушка за неделю расцвела, только стрижка под мальчика угнетала ее.

– Кушать будешь? – девушка только вышла из ванной, вытираясь куском чистой ткани, поданной служанкой.

– Нет, мне надо еще массу дел сделать, утром надо в путь.

– Я же еду с тобой? – как само собой разумеющееся констатировала девушка, облачаясь в чистые одежды.

– Это не прогулка, Ната, мы собираемся проникнуть на чужую территорию, захватить парочку пленных. Будет боестолкновение, мне врага бить или тебя охранять? – еле сдерживая раздражение, я пытался вылезти из очередного доспеха, но дотянуться до шнуровки на спине не получалось.

– Я помогу,– скользнув как кошка, Ната освободила ремни, помогая мне снять доспех.

– Спасибо,– буркнул, собираясь выйти во двор, где слышалось цоканье копыт.

– Еще рано,– улыбнулась Ната,– мы еще не поймали пленных и не допросили их.

Она рассмеялась с выражения моего лица:

– На каком языке будешь вести допрос, Макс? Ты знаешь немецкий? Или притащишь пленных сюда, чтобы я могла поговорить с ними? Видишь сам, что мое присутствие крайне желательно.

Аргумент был железный: какой смысл таскать пленного на расстояние двухсот километров, не имея возможности его допросить? А если попадется раненый, доживет он в пути до Берлина? Пожалуй, она права, ее присутствие в отряде желательно.

– Ты не умеешь ездить верхом,– сделал я слабую попытку возразить.

– С тех пор, как мы попали в Берлин, ты целыми днями занят. А всё это время училась ездить на лошади,– улыбнулась Ната.– Видишь, какая тебе хорошая девушка досталась?

– Хорошие давно мертвы,– брякнул со злости, что эта пигалица аргументированно меня положила на лопатки. Лицо Наты исказила гримаса боли, молча она ушла в спальню, не проронив ни слова.

"Дурак, полный кретин,– поставил мне диагноз внутренний голос.– Пошел ты на буй«,– не стал рассусоливать с ним, прекрасно осознавая собственную неправоту.