Титаны и тираны. Иван IV Грозный. Сталин
Шрифт:
В 1946 году наркоматы были переименованы в министерства, а Совнарком – в Совет министров.
Тогда же Хозяин разделил ведомство Берии – всесильный НКВД – на два министерства – государственной безопасности и внутренних дел. Но Берия на посту заместителя председателя Совета министров по-прежнему курировал обе могущественные епархии.
Во главе госбезопасности стоял сподвижник Берии, верный Меркулов. Хозяину это не нравится, и он заменяет его Виктором Абакумовым, человеком, далеким от Берии, начальником СМЕРШа (СМЕРШ – Смерть шпионам – военная контрразведка в армии. Не только боролся со шпионами, но и контролировал политическую благонадежность «своих»,
Берии и его секретным ведомствам Хозяин поручает новую работу – создание атомной бомбы. Но как и Молотов во внешнеполитической деятельности, так и Берия в истории атомной бомбы – всего лишь рабочие лошадки, управляемые Хозяином.
Еще перед войной советские физики Я. Зельдович, Ю. Харитон, Г. Флеров и Л. Русинов имели достижения в ядерных исследованиях, но ни сам Хозяин, ни его сподвижники не понимали тогда важности этих работ. Их интересовало оружие грядущей войны – танки, самолеты, орудия. Колеблющиеся стрелки приборов, приводившие в такой восторг физиков, их не воодушевляли. И когда Зельдович и Харитон выяснили условия возникновения ядерного взрыва, получили оценку его мощи – Хозяину даже не сообщили об этом.
Но вот разведка донесла из Лондона поразившую его новость. Ее передал физик-теоретик К. Фукс, коммунист, покинувший Германию и работавший в Англии в секретной группе по разработке ядерного оружия. Узнав, что работа ведется втайне от русских, Фукс начал передавать известную ему информацию в посольство СССР. Советская разведка устанавливает с ним связь. Именно тогда Хозяин оценил наконец возможности нового оружия и продумал путь скорейшего преодоления опасного отставания: поручил ядерную гонку Берии. Его шпионы должны были добыть информацию, кроме того, ведомство Берии имело неограниченные ресурсы, а в его «шарашках» трудились блестящие ученые. Сверхсекретность ведомства гарантировала и сверхсекретность ядерных работ.
И тогда понадобился прежний распущенный Коминтерн – его люди. К ним, чьи друзья и соратники погибли в сталинских застенках, его шпионы обращаются с формулой, которую он разрешил им повторять: «Сталины приходят и уходят, а первое в мире социалистическое государство остается».
Супруги Розенберги, Фукс – его разоблаченные помощники. Идейные помощники. А сколько осталось неразоблаченных!
Я уже писал о мемуарах генерал-лейтенанта Судоплатова. Это дезинформация, уводящая от реальных тайн. И я часто вспоминаю другого генерала разведки – Василия Ситникова. Когда я познакомился с ним, он работал зампредом в ВААПе – Всесоюзном агентстве по авторским правам. На эту должность традиционно назначались функционеры КГБ, отошедшие от активной деятельности. В ВААПе Ситников держался весьма либерально. Будучи человеком Андропова, Ситников многого ожидал от перестройки, но стал одной из ее первых жертв – его выгнали на пенсию. Мне кажется, именно тогда в его голове забродила эта мысль – написать воспоминания… Как-то я встретил его на улице. Он нес старый номер журнала «Иностранная литература». Мы разговорились.
– Здесь, – сказал Ситников, – напечатана документальная пьеса «Дело Оппенгеймера»… Нет, не Оппенгеймер тут интересен. – Он улыбнулся знакомой улыбкой всеведущего, той самой, какую я видел когда-то у следователя Шейнина. И, помолчав, добавил: – Берия часто повторял слова Сталина: «Нет такого буржуазного деятеля, которого нельзя подкупить. Только надо понять чем. Для большинства – это деньги. Если он остался неподкупен, значит, вы пожадничали. Но там, где все же не пройдут деньги, пройдет женщина. А где не пройдет женщина, там пройдет Маркс». Лучшие люди на нас работали из-за идей. Если бы записать все, что я об этом знаю! Думаю, напишу…
Я узнал, что он умер – вскоре после нашего разговора.
После возвращения Хозяина из Потсдама Берия передал физикам: «Товарищ Сталин сказал: «Атомная бомба должна быть сделана в кратчайший срок – во что бы то ни стало». И пообещал ученым лагеря в случае неуспеха.
С 1943 по 1946 год информация из США, переданная шпионами, содержала обширные сведения, необходимые для создания ядерного оружия. Руководитель проекта Курчатов, узнав, что бомба, о которой он уже много знал, успешно испытана в США, решил повторить оправдавшую себя схему. Он не смел рисковать, разрабатывать свое – ведь Хозяин велел «в кратчайший срок»… Он выбрал путь воссоздания американской бомбы.
Первое испытание атомной бомбы в СССР успешно прошло 29 августа 1949 года. Хозяин добился своего: догнали Америку, и в кратчайший срок. После взрыва он щедро раздал награды своим ученым и сказал: «Если бы мы опоздали на полтора года, то, наверное, попробовали бы ее на себе».
На «глубоком языке» это означало: вскоре мы попробуем ее на других.
Все вернулось: у него вновь была самая мощная в мире армия – и по бомбам сравнялись.
Теперь Хозяин дал волю своим ученым, и они его не подвели – уже в 1951 году создали свою атомную бомбу. Она была мощнее первой более чем в два раза и в два раза легче, что было важно для ее доставки.
В 1951 году он уже думал о доставке, ибо тогда уже готовил страну и человечество к осуществлению грандиозного замысла. Апокалипсис приближался.
Сталин часто повторял: «Русские всегда умели воевать, но никогда не умели заключать мир».
Он сумел – выиграл все, что мог.
Молотов: «После войны на дачу Сталину привезли карту СССР в новых границах. Он приколол ее кнопками на стену. «Посмотрим, что у нас получилось: на Севере у нас все в порядке. Финляндия очень перед нами провинилась, и мы отодвинули ее границу от Ленинграда, Прибалтика – эта исконная русская земля – снова наша, белорусы у нас теперь все, украинцы тоже, молдаване тоже вместе. Итак, на западе у нас нормально». И он перешел к восточным границам. «Что у нас здесь? Курильские острова наши, Сахалин полностью… Посмотрите, как хорошо – и Порт-Артур наш!» Он провел трубкой по Китаю: «Китай, Монголия – все в порядке».
Расширенные границы Империи были окружены теперь безропотными странами-сателлитами. Правда, оставалась Финляндия, которая перед ним «очень провинилась», воюя на стороне Германии. Теперь его агенты почти открыто вылавливали в Финляндии русских эмигрантов, нашедших там прибежище после революции, и доставляли в Москву. Финны должны были этого не замечать… Такая Финляндия его устраивала. Пока.
«А вот здесь граница мне совсем не нравится, – сказал Сталин и показал южнее Кавказа. – Дарданеллы… Есть у нас претензии и на турецкие земли… и Ливию». Здесь его министр, должно быть, похолодел: Хозяин говорил о новом переделе мира.
Нет, Молотов испугался не за мир и человечество. Просто он наверняка вспомнил 1937 год: средством для подготовки страны к войне Хозяин сделал тогда террор. И вот он снова заговорил о войне. Значит, впереди новое усмирение? Большая кровь?
Молотов испугался за себя.
Военный лагерь социализма
Сталину нужна была решительная ссора с Западом, нужны были враги, новая опасность для страны Советов, чтобы покончить с играми в демократию в странах Восточной Европы. И жестко завинтить гайки внутри страны.