Ткачи снов
Шрифт:
А потом он избавил её от мучений. Раз и навсегда.
Спи, Удина. Спи ... Ты свободна ...
Её сон изменился, дыхание стало спокойнее, и он скользнул в другой мир. Мужчины стали серыми, а с ними и их дела. Столетия бесконечности пронеслись мимо Канаеля, новая магия потекла по его венам, и всё, что Удина пережила во время своего бытия, померкло в свете. Наконец-то Ткачиха снов нашла покой и стала частью богов, даже если, вероятно, уже всегда была ею.
Канаель выскользнул из её сна, в то время как её сила, её божественность,
Мгновение растворилось и растянулось в горько-сладкий момент, в бесконечность. Дело было сделано, и он больше не являлся частью этого мира.
Когда он открыл глаза, душа Удина покинула её тело. Её детские черты лица стали нежными, и она забылась навсегда.
Часть
IV
И Кев родила дочь, которая была похожа на её возлюбленного. Только крылья на спине ребёнка и её глаза - игра божественных красок - устанавливали сходство с Кев.
Мир молчал в благоговейной тишине, слушая первый крик получеловека, в то время как Кев сходила с ума от беспокойства. Она чувствовала, что её время со смертной дочерью ограничено, и всё же хотела защитить её от всего зла, что могло окружать её ребёнка в человеческом мире.
Выдержка из сказки о Потерянном народе.
1.
Ткачи снов
Мий
Канаель видел мир другими глазами. Каждая мысль была частью его души и выходила далеко за ее пределы. Пространство и время потеряли значение, он скользил сквозь мир четырех времен года, чувствовал жжение крыльев за спиной. Вокруг него распространялся свет, предвещая его возвращение, когда он стал частью Мия. Кожаный ремешок вокруг шеи, который он снял с Гехаллано, врезался в разгоряченную кожу. Канаель почувствовал песчаную почву под ногами и холодные волны, омывавшие его голые лодыжки.
Он медленно разделся, снял ремешок с осколком сна и смотрел, как море уносит его одежду. Единственное, что оставалось от его прежнего Я. Лишь легкое покалывание в ране напоминало о том, что он смертен, помимо этого не было почти ничего, что связывало его с прежней жизнью. Канаель пошел обнаженным по пляжу, навстречу черным камням. Нашел лестницу, ведущую к равнине и лабиринту.
Он поднял взгляд к ночному небу. Не было видно ни облачка, лунный свет пробивался к острову, который изменил все их жизни. Прежде всего, его жизнь.
Острые камушки врезались в его подошвы, не причиняя особого вреда. И само восхождение, в отличие от первого раза, давалось ему легко.
Ноги без труда несли его вверх по ступеням, навстречу лабиринту. И вот он остановился перед ним.
Колючие кустарники, рассказывающие свою историю и сросшиеся навеки. Вход в лабиринт притягивал его, оказывая магическое воздействие, он с тоской в сердце прислушивался к тишине, которая пела свою собственную песню, прерываемую лишь шумом волн. Трава под ногами щекотала его ноги, когда он преодолел невидимый барьер.
Она была здесь. Канаель чувствовал ее присутствие, везде и одновременно нигде. Ее запах висел в воздухе, окутывая его, как вторая кожа. Ее душа была частью этого лабиринта, осталась в нем, несмотря на то, что души Поглотителей снов уже исчезли.
Песня Небес.
Удина тогда сказала ему, что видела своих Поглотителей снов. Если бы они еще были частью Земли, он бы тоже почувствовал их присутствие. Существовал лишь один дух, заключенный в лабиринте. Канаеля накрыла волна удовлетворения вперемешку с пониманием своей судьбы, и заставила его понять. Все должно было произойти именно так. Канаель был твердо уверен, что исполнит свою судьбу и молился Кев, чтобы и Навия исполнила свою часть. Только так можно было спасти страну и народ, ради которых он взвалил на себя это бремя.
Присутствие Песни Небес стало еще ощутимее, его сердце начало биться сильнее. Штурм начался в его груди и распространился в самые дальние уголки его души. Песня Небес была та самая Заклинательница Душ, которая введет его в транс. Именно она спасет их всех, исполнив тем самым свою судьбу.
– Песня Небес,- монотонно прошептал он и закрыл глаза.
А когда открыл их, то увидел, что она стоит перед ним. Серебристый силуэт, не более чем лунная дымка, но это точно она. Канаель увидел, как строптиво сверкают ее глаза, возможно, просто отражение звезд, слегка поднятый вверх подбородок, который он так любил в ней. Он увидел, как на ее губах появилась улыбка.
Он ощутил ее присутствие, нечто похожее на присутствие Кевек в его голове, однако оно шло еще дальше.
– Канаель.
Он хотел погладить ее по щеке, дотронуться до пальцев, но ощутил на их месте лишь пустоту.
– Да.
– Я так долго ждала тебя.
Он сглотнул.
– Прости меня, Песня Небес. Я не подозревал, что...
Она улыбнулась.
– Нет, это было предначертано богами. Только так мы могли найти наш путь. Это единственный шанс остановить Гарьена.
Канаель не мог наглядеться на нее. У них оставалось мало времени.
– Если бы я не разбудил Удину, ничего этого бы не произошло.
– Гарьен нашел бы другой способ разрушить сон Удины. Мне жаль, что я причинила тебе столько горя. Я просто хотела защитить твою сестру.
– Я знаю.
– Ты выглядишь усталым.
– На моих плечах лежит судьба мира.
– Это не продлится долго, ты со мной. Теперь дело за Навией, остановить Гарьена.
– Значит, ты знаешь, зачем я сюда пришел?- спросил он.
– Да, для того, чтобы стать новым Ткачом снов.