Тлеющие ветви леса Блум

Очередной осенний вечер не предвещал ничего особенного для жителей этого маленького города. На центральном проспекте гуляло довольно много народу, но, уверяю вас, сегодня ничего не должно было произойти. Люди возвращались домой после работы. Трамваи послушно следовали по своим маршрутам. А я сидел дома и писал письмо своему лучшему другу, который уехал получать образование в большой город. Неделю назад он прислал мне письмо, в котором рассказал, как ему живется в общежитии с другими студентами. Мой друг описал все, что с ним происходило за это время, составив целый список плюсов и минусов жизни в мегаполисе. Также он упомянул, что сильно простыл и теперь у него болит горло, а его сосед-кретин постоянно открывает окна в их комнате. Я пришел в бешенство, когда узнал об этом. Открывать окна при простуженном человеке – просто неприемлемо! Тем более на дворе почти октябрь.

И, кстати, о месяцах. Меня зовут Август. Восемнадцать лет назад родители дали мне такое необычное имя. Как же они тогда хвастались, что назвали сына в честь уходящего лета! По-моему, так себе достижение. Но мне нравится, когда друзья называют меня Лето.

Вернемся к письму. Я написал, что несколько дней назад со мной произошло нечто странное.

Я принялся описывать ту ситуацию во всех подробностях на трех листах бумаги: описал с точностью до минуты каждое событие того дня и каждую деталь той истории.

Потом перечитал готовое письмо и вычеркнул все, что относилось к той ситуации, решив для себя: она слишком странная, чтобы я смог ее кому-то рассказать.

Я взял чистый лист, написал что-то вроде «Дорогой друг, надеюсь, у тебя все хорошо. Возвращайся поскорее домой, без тебя тут не то».

Поставил точку, запечатал конверт и отложил его на край письменного стола.

Центр города. Осень.

Еще не вечер, но кое-где зажгли фонари

Когда я шел мимо гостиницы «Антураж», то обратил внимание на трех мужчин. Они стояли у входа и что-то оживленно обсуждали. Один из них постоянно оглядывался и нервно курил. Он был намного выше своих товарищей.

Когда я проходил мимо, этот высокий заметил меня и зачем-то кивнул в мою сторону.

Мне стало не по себе, и я ускорил шаг.

В лужах пытались утонуть опавшие листья. Я аккуратно обходил все последствия утреннего дождя. Хочу заметить, что в нашем маленьком городе плохо продумана водосточная система. Взрослые очень часто спорят по этому поводу. Погода у нас довольно переменчивая, а городской совет, в том числе наш недавно избранный мэр, ничего не хочет предпринимать, чтобы исправить ситуацию.

Не то чтобы это была проблема первостепенной важности, но те, кто живет в старом квартале, очень страдают от сильных ливней.

Спустя полчаса я благополучно добрался до дома.

Там было пусто.

Зайдя в комнату, я снял куртку, бросил ее прямо на пол, добрался до любимого дивана и рухнул на него без сил. Я смотрел в потолок, думал о всякой ерунде и старался не заснуть. Больше всего в жизни я не люблю послеобеденный и вечерний сон. После них чувствуешь себя потерянным, словно полжизни проспал.

Я встал с дивана, чтобы включить старый радиоприемник, стоявший на письменном столе. Он слегка шипел, но работал исправно.

Потом налил стакан холодной воды и снова улегся на диван.

Сделал глоток и начал размышлять о людях, которые тоже пьют воду из-под крана.

Долго лежал и смотрел в потолок, продолжая думать о том, что вряд ли кого-то еще волновало.

В тот же вечер в радиопередаче местного канала сообщили, что пропал ребенок. Один из ведущих предположил: «Может, он просто вырос?»

Потом явно понял, что сказал ерунду, и в смятении закашлялся.

А я почему-то сразу вспомнил тех странных мужчин у гостиницы.

Я посмотрел в окно. На улице уже стемнело. Несколько фонарей у дороги освещали водителям путь. Машины, мелькая огнями фар, быстро скользили по асфальту, пересекая проспект.

Зазвенел домашний телефон. Сняв трубку, я услышал знакомый голос.

Это была Дана, мы с ней раньше учились в одной школе – до того момента, пока ее отца не повысили на работе. После этого они всей семьей переехали куда-то за черту города, поближе к фабрике, производящей консервы. Я особо не вдавался в подробности. Но Дана… Она была очень хорошенькая. У нее были светлые волосы, добрые голубые глаза и веснушки. А еще приятные духи.

Она предложила встретиться вечером и, может быть, сходить в кино.

Я сразу согласился.

Разговор закончился ее любимым «оревуар», что по-французски значит «до скорой встречи».

Дана очень любила французский язык и никогда не упускала возможности ввернуть иностранное словечко.

Довольно быстро собравшись и прихватив денег на билеты в кино, я вышел из дома.

На улице было очень людно. Сентябрь после нудного лета – это что-то вроде праздника. Все возвращаются из летних путешествий, встречаются с друзьями. Бегут по магазинам, кафешкам, кинотеатрам. Такая приятная суета. Вокруг тебя наконец что-то начинает происходить.

Скажу даже больше.

Сентябрь – это как второе дыхание в жизни каждого маленького города.

Я дождался автобуса на своей остановке. Все «сидячие» места были заняты. Уставившись в окно, я стал размышлять о предстоящей встрече.

Почти сразу же из размышлений меня вырвал детский плач.

Недалеко от меня сидела девушка с маленьким рыдающим ребенком на руках. Мама пыталась успокоить малыша, но он кричал все громче и громче.

В таких ситуациях все косо смотрят на мать, с этакой долей непонятного осуждения во взгляде.

Две остановки спустя в автобус зашел мужчина. Среднего роста, в темно-серой куртке и с рюкзаком за спиной.

Услышав плач и заметив девушку с ребенком, он сразу подошел к ней и, опустившись на одно колено, достал из рюкзака детскую книжку с картинками. Показал ее малышу. Начал листать страницы, на которых были крупные рисунки с котиками и зайчиками. Ребенок успокоился, замолчал и улыбнулся.

Мужчина рассказал свою историю, и на лице девушки тоже появилась улыбка.