Тьма на ладони
Шрифт:
Он ответил на удивление спокойно:
– Пару дней назад один из моих людишек с вами уже беседовал. Доложил мне, правда, только одно: дескать, чертов салариман совсем с катушек слетел, когда дело до драки дошло. Но теперь я понял, почему его гипс снимут только через три месяца. М-да… Кажется, сегодня мы немного ошиблись в расчетах.
Дверь распахнулась от пинка снаружи. Узкий проем заткнули четыре фигуры с пистолетами в вытянутых руках. Впереди всех оказался самый здоровый – тот, что за ноги оттаскивал упавшего. Ясное дело, ребятки услышали мои крики. Их
– Пошли вон!
Две или три секунды верзилы оторопело молчали. Но приказ сработал. Не опуская рук с пистолетами, они осторожно отступили назад, и дверь медленно закрылась. Что говорить, силы воли у Кацунумы хватало. Перечить такому голосу было почти невозможно.
– Кажется, наша беседа приняла неожиданный оборот, – сказал я. – Ну что ж, тогда на сегодня я, пожалуй, откланяюсь. Надеюсь, еще пообщаемся в спокойной обстановке.
– Не знаю, не знаю… Я уже подумал. Скорее всего, фотографий, о которых вы говорите, не существует. Их не могли сделать нигде и никогда.
– Верить или не верить – решайте сами.
Он выдержал долгую паузу и наконец ответил:
– Ладно. Проверю – тогда и решу. А сегодня на этом закончим.
– Проверите? Каким образом?
– Секрет фирмы, – усмехнулся он. – Но если все это ваша фантазия, – вы доставите очень большие проблемы как себе, так и людям вокруг. Вы не забыли, что я сказал насчет госпожи Охары? Если будет о чем заключать сделку – вспомните об этом лишний раз. А пока это даже не сделка, а простое предупреждение. Вы меня поняли?
– Как не понять, – сказал я.
Кацунума кивнул и медленно поднялся. Затем подошел к двери и распахнул ее. Пистолеты в руках у верзил неуверенно дрогнули. Что и говорить, не самый обычный финал последнего дня в карьере саларимана.
– Наш гость уходит! – громко объявил Кацунума. – Поднимите жалюзи.
В его голосе слышались сила и спокойствие. Актер он был превосходный. Верзилы, как по команде, молча опустили оружие.
Медленно прошагав мимо них, я вышел на улицу. Слов прощания я за спиной не услышал.
Когда их контора исчезла за поворотом, я побежал.
Что и говорить, с такой скоростью я не бегал уже давненько. Гнаться за мной не должны. Судя по тому, как вел себя Кацунума, посылать за мной погоню он не собирался. А вот его «предупреждение», похоже, не блеф. Цену подобным обещаниям я знал. Оттого и несся во все лопатки. Варианты того, как они будут действовать, можно по пальцам пересчитать…
Не сбавляя скорости, я обогнул Управление нацобороны и окружной дорогой вернулся обратно. Из-за проклятой коробки совсем запыхался и был на грани нокдауна.
От закрытых жалюзей магазинчика отделилась невысокая тень.
– Ну, и где тебя черти носят? – проворчала Нами-тян, одетая в черную кожу. – Опоздал на двадцать минут!
Я взглянул на часы. На экранчике высветилось 21:50.
– Прости! Запарка вышла… А где мотоцикл?
– Спрятала. Вон за тем грузовиком. Второй шлем захватила, как ты
– Ну хорошо… – вздохнул я. – В следующий раз я послушно выполню все, что ты скажешь. Только не сердись!
– Все, что скажу?
– Да.
– Что угодно?
– Что угодно.
– И даже замуж возьмешь?
– Эй, – сказал я. – А ты уверена, что Комиссия по харрассменту [43] наказывает только мужчин?
Она рассмеялась:
– Шучу!.. А ты что, и правда поверил?
– Ну конечно, – ответил я, особо не думая. – Чуть концы не отдал с перепугу!
– Да… Совсем у тебя крышка съехала.
43
Harrassment (англ.) – домогательства (сексуальные).
– И не говори. Я уже плохо соображаю, кто я такой и на что способен. В общем, сам себя позабыл.
– Как пупок?
– Вот именно… Как пупок.
Я повернулся и стал наблюдать за входом в «Ёсинагу». Нами-тян затаилась у меня за спиной. Тишина вокруг была такой неуютной, что по телу побежали мурашки. Возможно, из-за сырого ночного ветра. А может, и оттого, что вернулась моя простуда.
Прошло минут десять. Ко входу в здание опять подрулил неизвестно где парковавшийся «мерседес». Из дверей «Ёсинаги» вышли несколько фигур. В том числе и Кацунума. Один из верзил, что маячил за ним во время беседы, теперь уселся за руль.
– О'кей… Вот теперь поехали! – бросил я Нами-тян.
– За ними следом?
– Да.
– Зачем? Ты же только что с ними виделся!
– Это был обмен приветствиями. Теперь главное – не оставить им времени для маневра. Все детали потом объясню… А пока только одна просьба.
– Какая?
– Рули аккуратно.
– Ха! Когда это я рулила неаккуратно?
Я вдруг понял, на что я не способен: переспорить эту девчонку хоть в чем-либо. По крайней мере, на это не оставалось уже ни секунды. Кацунума садился в машину. Как ни странно, на этот раз, кроме водителя, его не сопровождал никто. Или повадки якудзы так изменились в последнее время, или я уже и правда ничего не соображаю… В любом случае ясно одно: Кацунума возвращался домой, в свои токийские апартаменты.
«Дукати» дожидался нас, прикорнув на обочине, как мирно дремавший зверь. Будь мотоцикл попроще, я бы замазал ему грязью номер, но такого красавца маскировать все равно бесполезно. Нахлобучив шлем, я перехватил поудобней коробку и пристроился на заднем сиденье. Конечно, с трубой без коробки было бы легче, но при свете фар эта сталь блестела бы чересчур угрожающе.
Свободной рукой я обхватил Нами-тян за талию. Ее шлем повернулся ко мне:
– С какой стороны этот «мерс» прикатил?
– С Аоямы. Через Гайэн-Хигаси.