Тьма над Диамондианой

Ван Вогт Альфред Элтон

— Сначала лекарство, которое я вам сейчас ввел, лишит вас возможности говорить и двигаться. Потом, полковник, вы уснете и пробудете без сознания примерно восемь часов. В это время к вам придут и зададут вопросы. От души советую отвечать на них правдиво.

Это было смешно, но и опасно. Мортон успел с грустью сделать вывод, что телефон его комнаты был подключен к пульту прослушивания и, значит, у него с самого начала не было ни одного шанса вырваться отсюда.

Лифт остановился, двери открылись, и один да первой пары выкатил кресло с Мортоном в большой вестибюль. Когда Мортон увидел это, его сердце сжалось: полковник понял, что его комната находилась во флигеле, откуда он не мог легко добраться

ни до выхода, ни даже до главного здания, где его ждали Брэй и Струзерс.

Похитители Мортона вели себя так, словно речь шла об обычной перевозке больного.

— Спасибо, доктор, — сказал один из них.

— Я провожу вас до машины, — беспечно ответил «доктор».

Так он и сделал. На этом коротком пути навстречу им попадались люди, в том числе две медсестры. Все они, похоже, посчитали эту картину вполне нормальной. Потом Мортон и его похитители оказались за воротами и после этого на стоянке, где их ждал небольшой фургон.

Два коренастых молодых человека подняли кресло с Мортоном в машину и установили его в задней части фургончика. Один из них сел рядом с Мортоном, а другой за руль. Они попрощались с врачом и отъехали от больницы. Врач, настоящий или мнимый, следил за машиной взглядом, пока она выезжала из ворот и поворачивала на узкую улицу. Через несколько секунд полковник и два его похитителя ехали по какому-то извилистому проезду Нового Неаполя.

Это было последнее, что Мортон смог вспомнить потом: в следующий момент его тело обмякло и он потерял сознание во второй раз меньше чем за сутки.

8

Фургон промчался по проезду и скоро выехал на широкий проспект. Два диамондианца, увозившие Мортона, что-то тихо напевали в восторге от того, что успешно выполнили задание.

— Изолина будет довольна, — сказал водитель, повернувшись к своему товарищу.

На несколько секунд он доверил судьбу машины и пассажиров своему ангелу-хранителю. А тот, конечно, тоже смотрел в другую сторону, потому что, когда водитель повернулся обратно и снова взглянул на шоссе, он оказался перед выбором: продолжать нестись вперед и тут же умереть или рискнуть сменить ряд и вклиниться между машинами в промежуток, который для любого разумного человека был бы не шире метра. Но в глазах этого парня один метр, должно быть, растянулся до десяти, и он, вполне уверенный в этом, великолепнейшим образом врезался в соседний ряд. В соседнем ряду на расстоянии чуть ли не в целый километр заскрипели тормоза, а потом по божьей милости и по волшебству промежуток между машинами расширился настолько, что автофургон уместился в нем.

Было утро, небо было стального цвета, и воздух уже стал жгучим, что предвещало жару через один-два часа. Похитители Мортона добрались до большого бульвара.

Водитель въехал туда так, что взвизгнули шины, на той же скорости, что и другие сумасшедшие за рулем, которые влетали на эту магистраль и старались поладить с одним и тем же поворотом, оставляя его то спереди, то сзади, то сбоку от себя. Вопль шин не смог разорвать небеса, но сделал для этого все возможное.

Водитель сморщил нос, почувствовав едкий запах паленой резины. Он старался набрать максимальную скорость, ударяясь бампером о бамперы соседних машин, когда его товарищ, сидевший сзади, сказал с волнением в голосе:

— Джордже, нас преследуют.

— Кто, Пьетро?

— Несколько тачек, и в них полно чертовых ирсков в этих пижамах с зелеными полосками — друзей диамондианцев.

Фургон увеличил скорость и перешел в левый ряд.

— Они по-прежнему едут за нами, Пьетро? — спросил водитель.

— Да.

— Не волнуйся, я от них живо оторвусь, сейчас увидишь.

Через минуту фургон, нацеленный водителем, влетел, как пуля в мишень, в пересекавшую

проспект улицу. Маневр был рассчитан так, что три автомобиля ирсков не успели повторить его и вихрем пронеслись вперед через перекресток. Джордже промчался по маленькой улице, повернул направо на ближайшем перекрестке, потом снова направо и опять оказался на бульваре, с которого ускользнул минуту назад. Молодой диамондианец снова набрал прежнюю бешеную скорость, и через несколько минут он и его пассажиры оказались у ботанического сада. Если бы Мортон был в сознании, он узнал бы это место: здесь он был с Брэем накануне.

Отсюда водитель на полном ходу повернул фургон во вторую поперечную улицу, свернул влево на третью, и наконец въехал на узкую улочку. Здесь он, стирая покрышки, влетел в широкий двор за большим двухэтажным домом.

Оба похитителя Мортона спрыгнули на землю. Водитель подошел к своему товарищу, дожидавшемуся его сзади машины, они почти без труда подняли кресло с Мортоном, поставили его на круглые плиты двора и, не останавливаясь даже, чтобы отдышаться, покатили кресло к дому.

На первом этаже была большая массивная дверь, но у боковой стены был бетонный пандус, позволявший попасть сразу на второй этаж. Именно к нему похитители подвезли Мортона. Оба едва не выбились из сил, пока вкатывали бесчувственное тело по этой крутой наклонной дорожке. Они потели, пыхтели, останавливались, чтобы отдышаться, но в конце концов добрались до верха. Тот, которого звали Джордже, постучал в дверь.

Сперва за дверью стояла тишина, потом послышался звук приближающихся шагов. За стеклом, занимающим верхнюю часть двери, показалась изящно одетая молодая женщина в крошечной зеленой шапочке и оглядела троих прибывших.

— Везите его сюда, — наконец сказала она, понижая звонкий от природы голос.

Затем женщина открыла дверь и держала ее, пока Джордже и Пьетро вкатывали кресло в комнату. В доме стоял полумрак, а под его высокими потолками даже сохранялась прохлада. Молодая хозяйка дома забежала вперед маленькой группы и открыла другую дверь.

— Сюда! Кладите его на постель у окна, — приказала хозяйка.

Когда мускулистые молодые люди повернулись, чтобы направиться к выходу, Изолина Феррарис — это была она — внимательно оглядела их сквозь ресницы: она инстинктивно не доверяла диамондианским мужчинам. Потом она спросила:

— Все прошло хорошо?

— Еще бы! — ответил Джордже.

Пьетро, который уже приоткрыл рот для такого же ответа, закрыл рот и кивнул.

— Трудностей не было? Никаких проблем?

— Все прошло как по маслу, — заявил Джордже с самой невинной улыбкой, и молодые подчиненные Изолины вышли из комнаты.

Когда они оказались одни во дворе, Пьетро, немного обеспокоенный, спросил у Джордже:

— Ты не думаешь, что надо было сказать ей про ирсков, которые гнались за нами?

— Кто же рассказывает такое женщине! — отрезал тот. — И потом, мы же оторвались от них, верно?

Затем Джордже ушел, не дожидаясь ответа и всем своим видом выражая полнейшее презрение к глупому и малодушному Пьетро, который ничего не понимает в жизни.

А в комнате Изолина, наклонившись над лежавшим без сознания Нортоном, долго глядела на него, потом покачала головой, язвительно улыбнулась и тихо произнесла:

— Диамондиана не самое безопасное место в мире для члена Комиссии по Переговорам. Вы согласны, полковник? Оказаться без сознания два раза за одни сутки! Так вот, меня тревожит первый раз. Как это произошло? Мы были бы сумасшедшими, если бы позволили увезти вас с вашей планеты, не узнав об этом случае немного больше. Она повернулась и пошла к двери.

— Сегодня вечером я вернусь, и советую вам найти правильные ответы на мои вопросы.

С этими словами Изолина открыла дверь и вышла из комнаты.