Тьма навынос, или До самого конца
Шрифт:
Как, уже?! Захотелось вскочить с табуретки и броситься наутек. Пианино изогнулось, криво улыбаясь во все клавиши. Из него повалил дым – белый-белый, – крышка вытянулась, увеличилась в размерах. И гулко захлопнулась, накрыв меня с головой.
Когда дым рассеялся, я увидела поляну с жухлой травой и каемочкой из кустов. Между ветками моргал удивленный круглый глаз, вдалеке над лесом поднималось солнце подозрительного багрового оттенка. В центре поляны стояла монументальная женщина лет пятидесяти в кожаной куртке. Точь-в-точь комиссарша из маминого любимого фильма про революцию: властный взгляд, седина в распущенных по плечам каштановых волосах, прямая осанка. Настолько прямая, что казалось: сейчас она подойдет, стукнет между лопатками и рявкнет: «Строкова, не горбись!» Комиссарша, хмыкнув, зашагала ко мне, я невольно
– Здравствуйте.
– И тебе того же, – хрипло отозвалась женщина. – Ты от Ангелы?
– Ангелы? – удивилась я.
– От Ангелины, – нетерпеливо пояснила она.
– Ага… От нее!
– Ясно. Я – Катерина.
– А я Та…
– Знаю. За мной!
Она развернулась и зашагала прочь с поляны, ничуть не сомневаясь, что я послушно бегу следом, сгибаясь под тяжестью рюкзака.
Лес был густым и темным, через плотно сдвинутые макушки деревьев не пробивалось ни одного солнечного лучика. Катерина уверенно шла вперед – то по едва заметной тропинке, то прямо через заросли. Я едва успевала за ней, стараясь одновременно смотреть под ноги и не упускать из виду широкую кожаную спину. Оставалось лишь молиться, чтобы никакой единорог не выскочил на повороте.
– Откуда Ангелу знаешь? – притормозила Катерина.
– Мы с ней учимся вместе. На одном факультете, только на разных курсах. А вы здесь живете, да?
– Живем. Она тебе ничего не рассказывала?
– Нет. Сказала, меня встретят и объяснят. Еще сказала, что людей в этом мире нет. Вы из нашего переехали?
Катерина молча кивнула и снова прибавила шаг. Вот и все объяснения. Настаивать я не решилась. Хорошо, хоть встретили…
Вскоре лес кончился. Залитая светом опушка обрывалась у края глубокого ущелья. Внизу лежала долина, в центре которой мутным пятном выделялось маленькое озеро. На другой стороне ущелья, в самом его конце, сквозь туман, окутавший скалы, проступал белый каменный замок, похожий на воздушный торт.
– Ух ты, – вырвалось у меня. – А в прошлый раз в обрыве огоньки бегали.
– До тех огоньков отсюда далеко, – буркнула Катерина. – Рот не разевай. Не на экскурсии.
Она подошла к краю и ступила на… шаткий мостик, натянутый над ущельем. Когда до меня дошло, что нам надо на ту сторону, вера в лучшее окончательно померкла. Мост из фильмов ужасов! На таких герои спотыкаются и висят, держась за оборванную веревку, прежде чем свалиться в пасть крокодилу. И по нему я должна пройти?..
Следующие минуты своей жизни я надеялась однажды забыть. Сначала я еще шагала: осторожно, задерживая дыхание и почти не визжа. А потом… Потом случайно глянула вниз, и все. Намертво вцепилась в обе веревки, зажмурилась и замерла. Доски поскрипывали, Катерина какое-то время терпеливо ждала, затем убеждала, высмеивала, ругалась и приказывала «немедленно прекратить это безобразие». Наконец, просто схватила меня за шиворот и силой проволокла по всему мосту на другую сторону. Глаза я открыла только тогда, когда почувствовала под ногами твердую землю. Дальше все было как в тумане, в буквальном смысле. Узкие дорожки в скалах, чахлые кустики, вверх, вниз, снова вверх. И так до тех пор, пока из белой пелены не показался тот самый замок – ров, мост, тяжелые ворота. Решетка, лязгнув, отъехала, и Катерина прибавила шагу, словно ей не терпелось поскорее от меня избавиться. Не встретив ни души, друг за другом мы пробежали вдоль высокой стены с маленькими узкими окнами, мимо небольшого сада, пересекли наискосок мощеный просторный двор и чуть притормозили у пруда, абсолютно круглого, похожего на огромное серебряное блюдо с водой, забытое среди кустов. Здесь было людно. Одни сидели за широкими столами, другие натягивали сбоку сетку непонятно для каких целей, третьи стригли кусты здоровенными ножницами. Несколько человек складывали дрова в поленницу, две одинаковые старушки на берегу чистили огромный закопченный котел, бородатый мужчина рядом с ними делал вид, что рыбачит. Красиво тут, но странно. Все какое-то ненастоящее. Да! Будто я случайно попала в сериал про Средневековье. Малобюджетный такой сериал: без соломы и лошадей, с забытой в кадре газонокосилкой. И актеры все «те, кому за…». Никого младше Катерины, или они куда-то попрятались. Поднявшись по крутой лесенке на второй этаж, Катерина остановилась.
– С прибытием, – ухмыльнулась
Я молча кивнула.
– Мусор не разбрасывай, туалет на первом этаже, аппарат для льда – у Лёнчика. Если что, спросишь. Его каждый знает.
Я опешила, прикидывая, для каких целей может понадобиться лед. Коктейли делать?
– Свободна.
Ей бы в армии работать. Или в тюрьме! Я выдавила благодарную улыбку и поплелась искать дверь. В цветочек нашлась только одна. Комната была маленькой и светлой: шкаф, кровать и тумбочка. Ничего, мне же ненадолго. Сбросив ненавистный рюкзак, я рухнула на кровать, мысленно ругая Лину такими выражениями, за которые мама отправила бы меня мыть рот с мылом. «Тебе все объяснят…» Да, объяснили так объяснили. Про Лёнчика со льдом! И как я жила раньше без таких ценных сведений? Вот неужели нельзя было сказать честно: «Тома, тебя ждет жуткий мост, ефрейтор в юбке и средневековый дом престарелых. А еще беготня по лесу с тяжелым рюкзаком!» Кстати, что Лина туда напихала?
Фонарик, мухобойка, маникюрные ножницы, изолента… И ради этого она выкинула мой шоколад?! Хорошо, что не весь. Я съела отвоеванную шоколадку, достала учебник по русскому языку и погрузилась в раздел синтаксиса словосочетаний. Проснулась оттого, что острый угол книги больно впивался в щеку. В крохотной комнатке было душно и жарко, за окном заманчиво синели сумерки. Я перешагнула распластавшийся по полу рюкзак и пошла на улицу. У пруда толпился народ, занимаясь важными стариковскими делами. Играли в шахматы, сплетничали, что-то пили из больших чашек. На берегу стоял все тот же бородач с удочкой. Дежавю… Катерина сидела в одиночестве у большого костра и подкидывала ветки в огонь. Я встала у нее за спиной и осторожно спросила:
– Почему вы здесь живете?
– Таков конец пути, – ответила она, не оборачиваясь.
– А Тени сюда не явятся?
– Нет.
– Почему? – удивилась я, от любопытства привстав на цыпочки.
Это же мир Теней, логично, если бы они захотели выгнать чужаков отсюда.
– Во многой мудрости много печали… – невнятно донеслось из-за кожаной спины.
Что?! Костер треснул и осел, брызнув искрами, Катерина оглянулась.
– Не лезь в это, – недобро прищурилась она. – Делай, как Ангела говорит.
– Конечно, – промямлила я, пятясь от костра. – Так и сделаю…
Я вернулась в комнату и захлопнула дверь. Вот и буду тут сидеть всю неделю, раз мне не рады. То не спроси, это не скажи, там не трогай – такие все загадочные и нервные. Все, в том числе и Лина. Молчание и намеки, намеки и молчание – сплошные тайны кругом. Надоело! От меня явно что-то скрывают! Может быть, я и наивная, но все-таки не дура. Вдруг никакие они не спасители человечества? Тогда кто?
В ушах зазвенели колокольчики, сердце наполнилось пульсирующей теплотой. Я выдохнула, осмотрелась. Никого. По телу разливался приятный жар, кончики пальцев блаженно покалывало. Рядом играла странная мелодия. «Тыц-тыц-тыц», вроде никакого ритма, а завораживала. Хотелось войти в нее, стать ближе. Не рядом, в ней… Но она далеко. Дальше, чем казалась, гораздо дальше.
Идти! Надо идти туда, где она! Страх исчез, препятствия показались смешными и незначительными. Подумаешь, кусты с глазами! Я ринулась к рюкзаку, достала фонарик и выбежала на улицу. Катерина выпустила меня через ворота с довольной улыбкой, жестом указав на знакомую тропинку к ущелью. Мост больше не выглядел жутким и опасным, словно мое чувство самосохранения завалилось спать. Я шагала по шатким доскам, раскачиваясь и подпевая колокольчикам. На душе было томительно сладко, будто я только что слопала пару шоколадных батончиков. Тех, двойных, с орехами… Нет, даже лучше.
А еще я почему-то точно знала, куда идти.
Глава 4. Тень
Темнота сгущалась, лес казался бесконечным. Меня несло напрямик, как бульдозер сквозь заросли. Обычно я не спортивная, два отжимания на физкультуре – и все, отстаньте, дайте отдохнуть. А тут… Силы бурлили, бодрость плескала через край, унося остатки здравого смысла. Внутри все горело и подпевало, казалось, еще немного – и взлечу! И взлетела… Через бревно. Когда я вылезла из канавы, ощупывая шишку на лбу, роковая мелодия зазвучала громче и призывнее. Иду же! Иду…