Тьма сгущается
Шрифт:
С ОДНИМ УСЛОВИЕМ.
МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВЕЧНО ТЕБЕ БЛАГОДАРНЫ.
ТЕБЕ НУЖНА ВЛАСТЬ, ДА, МАЙКЛ? Я ДАМ ТЕБЕ НЕМНОЖКО. С ТЕБЯ ХВАТИТ, БОЛЬШЕ НЕ ЗАХОЧЕШЬ!
– Нет, Розмари, ты не можешь так со мной поступить! Розмари!
ТЫ ВЕДЬ ЭТОГО ХОТЕЛ? ВОССОЕДИНИТЬСЯ, СТАТЬ ОДНИМ ЦЕЛЫМ С ЭТОЙ ТВАРЬЮ?
– Нет!
ПРИГОТОВЬСЯ, МАЙКЛ. СЕЙЧАС ТЫ ПОЛУЧИШЬ ВЛАСТЬ И СИЛУ. ВОТ ОНА.
СЛУШАЙ МЕНЯ, МАЙКЛ. ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ, КАК ОНА ПРОНИКАЕТ В ТВОЕ ТЕЛО, В НОГИ. ТЕПЕРЬ ТЫ ОБЛАДАЕШЬ СИЛОЙ И ВЛАСТЬЮ БЕЖАТЬ ВЕЧНО. ТВОИ НОГИ НИКОГДА НЕ УСТАНУТ, НЕ ОСЛАБЕЮТ.
НА СЧЕТ ТРИ ТЫ ДОЛЖЕН БЕЖАТЬ.
– Нет, Розмари! Не надо! Ты сама не знаешь, что делаешь. Я не могу...
ТЫ БУДЕШЬ БЕЖАТЬ ВЕЧНО, МАЙКЛ. ТУДА.
Она указала за сияющую стену, за которой его ждала тень.
ПОРА, МАЙКЛ. РАЗ, ДВА, ТРИ, БЕГИ!
И побежал.
Он подбежал к стене белого света, ударился в нее на бегу – и исчез.
Ричард не знал, долго ли они просидели так. Сил не осталось даже шевельнуться.
Стена больше не светилась. Обычная кухонная стена, выложенная матовым белым кафелем.
В какой-то момент до него донесся ласковый голос Розмари:
– А где же щенок, Эми?
– Я его опять забрала. Я хочу его держать.
– Эми, знаешь что?
– Что?
– Майкл забрал этого щенка из его дома. Он плохо сделал, потому что щенку здесь грустно и одиноко.
– А где он живет?
– Далеко-далеко.
– Значит, мне нельзя его оставить?
– Наверно, нет, раз щенку здесь будет плохо, правда?
– Наверно. Но как же он доберется до дома?
Розмари ласково ответила:
– Это ведь волшебный щенок. Ты просто скажи ему, чтобы шел домой.
– И он пойдет?
– Да, Эми, пойдет.
– Ладно, щенок, иди домой.
Ричард устало открыл глаза. Порыв ветра – и все. Только ощущение пустоты, будто исчезло из кухни что-то большое. Все мирно, спокойно. С потолка медленно сыпались белые снежинки, ложились на лицо и на руки.
Эми радостно взвизгнула:
– Смотри, папа, снег идет! Снег!
Малышка кружилась по кухне, ловя на ладошки и на язык эти невиданные снежинки. Ричарда охватило теплое ощущение счастья. Устало улыбаясь, он слушал, как Эми распевает во все горло:
– Снег идет, снег идет, снег идет... Все кончилось.
Глава 91
Рассвет
Пятница.
Розмари Сноу сошла на перрон в своем городе. Городок как будто изменился. Дома казались не такими скучными и уродливыми. Признаться, вовсе не плохой городок. Девочка поправила сумку на плече и уверенно зашагала по платформе. Ей не терпелось добраться до дома. Бояться нечего, улыбнулась она про себя, в сознании своей силы.
Розмари Сноу вышла из здания вокзала и замешалась в уличную толпу. Людской поток подхватил ее и понес к центру города, который девочка отныне решила звать своим домом.
Суббота.
Марк Янг побежал по дорожке. Рюкзак висел у него на одном плече. Мальчик отпер дверь и распахнул ее пинком.
– Кто дома? – завопил он на всю округу, сбросив рюкзак и
Он рванул дверь в гостиную. Пусто.
Марк пробежал через кухню и выскочил в залитый солнцем сад. Там он, как когда-то его отец, взобрался на кирпичную оградку жаровни, превратив ее в обзорную вышку.
За изгородью лежала Солнечная Поляна. Отец, мать и Эми сидели на солнышке, на раскинутом покрывале. Они ели сэндвичи и запивали их апельсиновым соком.
Довольный, что вернулся домой, Марк засунул руки в карманы и, беззаботно насвистывая, направился к калитке. То-то они удивятся, когда он расскажет им о своих приключениях!
Глава 92
Тьма навеки
Майкл, ты бежишь под черным небом, никогда не видевшим звезд.
Ты бежишь по равнине, серая пыль под ногами.
Ты не можешь остановиться.
Потому что по пятам за тобой следует нечто – невидимое, темное и угрожающее.
Майкл, ты пробегаешь мимо купы деревьев ивы. Они вздрагивают, когда ты пробегаешь мимо, листья холодно шипят.
Твое сознание ясно. Ты четко видишь мир, окружающий тебя. Ты слышишь, как дыхание с хрипом вырывается из легких, чувствуешь горячий сухой воздух в горле.
Твои ноги болят. Боль проникает до самых костей.
Ты должен бежать.
Ты не в силах остановиться.
Ты чувствуешь, Майкл? Оно рядом... темное, угрожающее.
Жажда. Чтобы утолить ее, надо остановиться.
Ты бежишь, Майкл, ты бежишь.
Бежишь по бесконечной равнине, засыпанной серой пылью. Только пыль да ивы.
Майкл, ты голоден, до боли хочется есть. Ты кричишь от боли.
Во рту сухо, живот ввалился.
Голод и жажда. Двойное солнце выплывает в раскаленное небо.
Ты бежишь.
Бежишь.
Ивы и пыль сменяются перед глазами. Только ивы и пыль. И мучительная боль в ногах, словно их окунули в бензин и подожгли.
Ты знаешь, что начал эту бесконечную гонку через кошмарную равнину человеком. Но то, что бежит сейчас по серой пыли – уже не человек.
ТЫ ЗНАЕШЬ: горячий воздух свистит сквозь ребра, кожа давно не покрывает череп, твое сердце высохло как камень, и только два белых выпученных глаза смотрят из глазниц.