Тьма сгущается
Шрифт:
Впереди, подобно чудесному видению, возникло озеро.
Глубокое прохладное озеро. Снова ожила надежда. Добежать до озера. Погасить огонь. Он останется жив. Останется жив!
Под ногами хлюпает грязь. Огненными клочьями отваливаются куски свитера. Бейсбольная кепка, которую чудесным образом пощадил огонь, по-прежнему крепко держится на голове.
Озеро отражает золотое сияние. Пылающая комета летит к воде. Еще, еще немного...
Горящая ступня цепляется за корень. Он с криком падает лицом вниз. Со следующим вздохом в легкие врывается огонь. Легкие спекаются. Он перекатывается на спину и замирает, клокоча горлом. Жир его тела просачиваясь наружу, загорается.
Озеро рядом, но все равно, что в тысяче миль. Кровь прикипает к коже. Огонь освещает нависающую ветвь. Зеленые листья перед горящими глазами танцуют вместе со звездами.
Глава 17
Понедельник
К тому времени, как ничего не подозревающий хозяин дома спустился вниз готовить завтрак, все следы ночных событий были уничтожены, ломик утоплен в пруд, а кровь Толстяка на клумбе присыпана землей. Под утренним солнцем шрамы на лице раненого стянулись и горели. Нога, растревоженная нагрузкой, ныла так, что он еле доковылял до дома, но человек чувствовал себя бодро. Все шло как надо. Малютка Эми – настоящее сокровище для него.
Человек стоял под окном кухни, заглядывая внутрь. Хозяин дома весело подпевал песенке, лившейся из радиоприемника. Человек уже знал, что хозяина зовут Ричард Янг. Из подслушанных разговоров он узнал и кое-что о его жизни.
Теперь ему было необходимо получить контроль над этим парнем и его семьей.
Он наблюдал, как Ричард Янг высыпает в кастрюльку кукурузные хлопья, наливает чайник и зажигает горелку. Человек уставился ему в затылок.
“Я знаю тебя, Ричард Янг, —думал он.– Ты – счастливый отец семейства. В твоем мире все было бы в порядке, если б не обуза в виде бесполезного пустыря на задворках твоего дома. Ты отлично знаешь, что эта земля не стоит и коробки с хлопьями у тебя в руках, но молчишь, потому что не желаешь разрушать иллюзий жены”.
Стоп.
“Хватит об этом. Это не твоя забота. Если твоего тестя надули партнеры, это не значит, что ты обязан всю жизнь тащить на себе его воз.
Вырвись на свободу.
Начинай сейчас же.
Сделай что-нибудь, соверши поступок, который покажет, что ты сам себе хозяин. Видишь этот огонек горелки? Включи газ посильней. Слышишь, как гудит? Какой красивый голубой огонек. Как он пляшет.
А знаешь, он может тебе пригодиться. Хочешь избавиться от всего, что висит камнем у тебя на шее? Сунь руку в огонь и подержи так.
Больно не будет, честное слово. Почувствуешь прохладу, словно подставил руку под холодный кран.
Ни малейшей боли, Ричард Янг.
Ты просто избавляешься от этого драного пустыря, который омрачает твою жизнь.
Сунь руку в пламя и подожди.
Представь, что пальцы – это сосиски. Ты кладешь их на решетку и смотришь. Вот лопается кожица, и наружу проступает жир...
Ну же, Ричард Янг! Сунь руку в огонь”.
Розмари Сноу открыла глаза.
Веки спеклись, все лицо словно стянула резиновая маска. Она попробовала открыть рот. С третьей попытки губы со слабым сухим треском разошлись.
Каждое движение причиняет боль. Зубы болят, в голове звенит, а живот будто вспорот поперек.
Любой на ее месте валялся бы в постели, чувствуя себя полумертвым.
Но у Розмари Сноу была миссия. Надо найти того, кто сотворил с ней такое. Только это имело значение.
Она найдет его. И убьет. Все остальное неважно – боль, непослушные руки, разбитое колено...
Она вытащила из вены иглу капельницы. Смутно осознала, что по пальцам стекает кровь. Неважно.
Вытащила из ноздри питательный зонд – словно тащишь из носа змею, трубка кажется бесконечной. Ну вот, наконечник показался, из него вытекает струйка беловатой жидкости.
Розмари оглядела палату. В любой момент кто-нибудь может войти. Надо спешить.
Только миссия поддерживала в ней жизнь. Только ненависть давала силы.
Стащив себя с кровати, она заметила на стене над умывальником зеркало. Девочка застыла в нерешительности. Посмотреться и хотелось, и было страшно. Но надо же знать, что сталось с ее лицом после того падения. Волоча ноги, Розмари пересекла комнату.
Секунд двадцать она стояла, ухватившись руками за раковину, чтобы удержаться на ногах. Стояла, опустив голову, не смея взглянуть.
– Давай, Красная Зет, – она стиснула зубы. – Давай!
Глубоко вздохнула. Покрепче стиснула края раковины и подняла голову.
И закричала.
Газовая горелка пылала синим пламенем. Его жар коснулся лица Ричарда. Тот взглянул на свою ладонь: ногти, морщинки кожи, голубоватый отблеск на обручальном кольце...
На секунду им овладело нелепое желание сунуть пальцы в огонь. Усмехнувшись, Ричард тряхнул головой и со звоном поставил на плиту чайник.
В кухню, сладко позевывая, вошла Эми.
– С добрым утром, соня-засоня!
– Мне Мальчишки спать не давали, – пожаловалась дочь. – Всю ночь играли в кораблики на чердаке.
– Ай-ай-ай, вот нехорошие мальчишки! Надо их изловить и бросить в пруд. Эгей, веселей! Эгей...
Ричард пощекотал тонкую шейку, и девочка, хихикая, поежилась.
– Забавы и флирт с утра пораньше? – вошла Кристин в синих джинсах и белой футболке, поцеловала Эми и уселась за стол. – Мне, пожалуйста, свежий апельсиновый сок, круассаны и омлет с ветчиной и грибами.
Ричард рассмеялся.
– В меню только кукуруза. Нравится не нравится, а ешьте!
Человек наблюдал за семейным завтраком через окно. Попытка завладеть разумом Янга не удалась. Ну что ж, он не особенно и надеялся. Прошлой ночью просто повезло. Психопаты очень восприимчивы.
Он еще раз заглянул в окно. Смеются и болтают, семейное счастье солнечным светом наполняет дом.
На мгновение человек почувствовал себя чем-то обделенным. Но ощущение быстро прошло.