Тьма, смотри на меня
Шрифт:
Вот эта тварь и твой не храбрый друг так увлекательно орут дуэтом, что тебе сразу становится ясно примерно следующее:
ВАМ ПОРА СВАЛИВАТЬ ВСЁ НА ДРУГИХ…
Или хотя бы переладить со всех одушевлённых предметов ваши отпечатки пальцев правой руки на левую.
Адская тварь не живёт и не ждёт – летит через пролёт, пылая жаром.
В общем, она гоняется за вами по всем лестницам сразу, но с некоторым холодком по отношенью к вам (видимо, не очень хочет пачкаться о парочку уродов). Из темноты презентуют секаторы и ножницы и бензопилы, но
Пылающая тварь всё ближе держится вдали.
Одна из девушек-близнецов-тройняшек, поджидающих кого-то из демонов памяти на этаже, выполненном под осеннее кладбище ночью, прицельно указует в преображенье жгучей инфернальной твари, прискорбно опадавшей ворохом листвы у встретившейся на пути могилы.
Твой туповатый друг и ты благодарите трёх близняшек и приспускаете себя по лестницам всё ниже ничего.
Ты у дверей на улицу один. Протиснувшись вдоль двойственности темноты через кубическую группу входа, ты выбираешься на свет, которому, возможно, скажут «НЕТ», и очень скоро.
Какой-то сумасшедший бомж, сидящий на асфальте рядом с дверью, глядит тебе в глаза и тяжко предлагает выпить.
В столь ясный тёплый день планетой овладело беспокойство.
Когда конец? – смешной вопрос из зала.
Бомж игнорирует тебя, ты игнорируешь бомжа, все неотступно ожидают быстрой смерти мира. Концовка будет сладкой и красивой, ты внемлешь ей, но…
Он, твой бестолковый друг, вышедший сквозь чёрно-белый вход, вступил в случайный разговор со странными любителями вспышек и договорился спасти планету (или хотя бы Вселенную) с помощью краски.
Апокалипси(хи)ческий беспредел нарастал, улицы наполнялись безумцами, желавшими не быть собой, случись Последнее Прощанье.
А вы: две сущности пространства: ты и твой лучший друг направились к закату изменений мира краской.
Макс, Мира и я резво выбегаем из городской психушки.
Туда легко попасть, но трудно выйти (только не нам)…
Мы втроём «влезли» туда пару минут назад, постояли в холле, будто в новом доме осматривались, а дальше подошли к регистратуре. Макс попросил определить нас здесь до истечения бесконечности, а «лучше – ещё на большее отсутствие времени».
Приёмная медсестра поглядела на нас как на психов.
Затем спросила «Зачем?»
– А может, мы – самые лучшие сумасшедшие… – убеждал её Макс.
Для окончательного завершения уговоров Мира дала регистраторше хорошенько меня рассмотреть (я как раз надел свою маску: кривую кожаную рожу со змеями шнурков вместо волос).
Не помогло. Психушка оказалась переполнена.
Нас выпустили, так и не приняв.
– На свободе! Наконец-то! – весело орёт Макс на всю улицу.
Ошарашенные прохожие останавливаются, оборачиваются, утыкают в нас свои зрачки безумных глаз. Мира дико хихикает им в ответ, а я бегу прочь от психбольницы, по-дурацки раскинув руки в стороны. Макс тоже бежит, но болтая руками так, словно взлететь не может. Мира с чужой фамилией наперевес преследует нас в образе злобной врачихи.
Это (как бы) настоящая свобода. Мы делаем, что хотим…
Ещё мы побегали по простым больницам, пугая персонал и посетителей. Просили там телефон, чтобы «выбраться из матрицы». Нам отвечали смущённо-недоверчивым молчаньем.
Зато нам удалось встретить Выключателя. Этот тип разгуливает в белоснежном халате, притворяясь высококлассным врачом, заходит в палаты коматозных больных, чтобы отключить «механическим растениям» приборы их жизни. Короче, ходит и вырубает людей из розетки.
Дальше мы опять шли по летней улице.
Жаркую синеву неба резали золотые лучи.
Оценка погодных условий от Макса: солнце работает во всю.
На Максе, кстати, лёгкая спецовка-комбинезон. В ней он выглядит как космонавт с Луны, выпавший из пули корабля при приземлении.
У торгового центра (вселенной) мы заметили парнишку лет пяти. Он очень настойчиво просил огонька. В руках вертел сигарету. Все мимо него проходили, держа в руках свои покупки.
Какой-то дед тоже заметил мальца.
– Идиот малолетний! Ты же подохнешь, тварь! – отчитал он «младенца».
А спички всё-таки дал. Малец неумело закурил, втягивая пары ядовитого счастья. Дед пошёл своей дорогой, мальчуган – своей, а мы зашли в магазин.
Товарно-денежный Рай. Всё, что вашей душе угодно! От зубочисток и туалетной бумаги до телевизора величиной со шкаф.
После долгих прогулок кругами я пробрался в «продуктовый» отсек. Остановился у одного интересного отдела, который почему-то пустовал.
Мира подходит ко мне будто из самого Ниоткуда. Она же была в секции видеоодежды (по-моему, стащила оттуда новые вещи).
Теперь на Мире: синие кроссовки, чёрные джинсы, белая футболка и чёрная курточка. Спереди по футболке размазано кроваво-красное пятно, которое никогда не высыхает.
– Какой выбор товара! – восхищённо произносит она и хитро на меня косится. Перед нами – абсолютно пустые полки. Отдел не работает.
Мира улыбается, и я тоже. К нам не торопясь подходит Макс, катя перед собой ржавую тележку. На дне тележки лежит прозрачный пакетик с надписью «чипсы со вкусом таблеток», а в нём находится что-то тёмно-коричневое. Это дерьмо… Я оглядываю полки других продуктовых отделов.
Чёрная плитка под ногами покупателей. Белый пластик над их головами.
А на прилавках – фекалии, завёрнутые в пакеты, упакованные в красочные коробочки и обёртки. Кое-где видна блевотина. В бутылках – урина.
– Интересно, правда? – говорит Макс и ухмыляется мне.
Мира перекладывает пакетик «чипсов» на прилавок пустого отдела, после чего советует Максу забраться в тележку. Тот усаживается в этот «железный гроб», и мы с Мирой катим его к кассам. По дороге я успеваю услышать выражение «Дурдом на выезде!», метко брошенное в нашу сторону.