Точка невозврата. Лед и вода

Вреденеева Мика

– Да уж, – недовольно буркнула Ника.

– Идем? – Влад явно нервничал не меньше нее, и это, как ни странно, успокоило девушку.

Мужчина направился в крайний справа подъезд. Старая деревянная дверь беззвучно распахнулась. Когда-то, наверное, это был богатый дом, но теперь он пребывал в полном упадке. Цвет давно некрашеных стен угадывался с большим трудом. Третий этаж. Влад толкнул дверь и вошел. Ника напряглась. Если не заперто, значит, дома все же кто-то есть? Ну не может человек уходить из дома и не закрывать дверь.

– Заходи, – смущенно проговорил Влад, пропуская гостью.

В коридоре света не было. И во всей квартире тоже. Ника оглянулась

в поисках выключателя и, обнаружив его, включила лампочку. Сняла кроссовки.

– Вот здесь я и живу. Пойдем, покажу, что и как, – сняв туфли, Влад шагнул в коридор. Здесь кухня, – он показал налево. – Рядом туалет и ванная. Справа моя спальня.

Щелкнул выключатель. Загорелся свет. Мельком заглянув в комнату, Ника удивилась – там не было почти ничего – только спальник на голом паркетном полу, старый шкаф в углу, потемневший от времени деревянный стол и табурет. Дальше по коридору располагались еще три комнаты. Они все были закрыты. На стенах Ника увидела несколько винтажных фотографий в простых деревянных рамках. Девушка чувствовала – здесь живет прошлое, немного настоящего и никакого будущего. В этом плане ей было проще – нынешняя Ника Соловьева не имела ничего общего с незнакомкой, которая когда-то жила в Ленинграде и погибла в сорок втором году. Про Влада этого сказать было нельзя, во всяком случае, если судить по висящим в коридоре фотографиям.

– Здесь был кабинет отца, – мужчина указал на смежную с кухней комнату и махнул рукой вперед. – Там спальня и гостиная. Мне кажется, что спальня родителей тебе подойдет больше.

Сказав это, он открыл ключом дальнюю от входа дверь. Ника с любопытством заглянула внутрь.

– И когда ты заходил сюда в последний раз? – спросила она.

Комната была в три слоя покрыта пылью. Пылевой покров на огромной двуспальной кровати внешне напоминал еще один матрас. Мебель здесь стояла антикварная, хотя Ника была уверена, что когда-то она попала сюда абсолютно новой. Обстановка напоминала старые английские фильмы про XIX век. У стены слева от окна находилось тяжелое трюмо красного дерева, на котором стояли две фотографии, до такой степени покрытые пылью, что не удавалось определить, кто или что изображено на них. Напротив трюмо располагалась кровать, похоже, из того же самого гарнитура, а еще выполненные в том же стиле шкаф и прикроватная тумбочка. Какого цвета когда-то были шторы, Ника так и не поняла. Пыль сделала их серыми.

– Комната спящей красавицы спустя сто лет, – съязвила девушка. – У тебя есть пылесос?

– Да, но включить его не выйдет. Он недавно сломался, а новый купить не успел, – Влад нервно провел ладонью по волосам. – Вот… мелкий гаденыш, – выдохнул он.

– Кто?

– Домовой.

– Терпеть их не могу, – поморщила нос Ника.

– Силантич!!! – раздраженно гаркнул Влад. Девушка даже вздрогнула.

Но крики не помогли, никто к ним не вышел. И вообще никакой реакции не последовало. Будто и не было никакого домового.

Хозяин квартиры выглядел обескураженным.

– Давай решать, что дальше, – Ника поняла, что надо брать дело в свои руки. – Пылесоса нет, а без него как раз к утру все и закончим. Я правильно понимаю, что в гостиную нам можно не заходить? Ничего нового мы там не найдем.

– Там многовато мебели. Я перенес туда все, что было когда-то в моей комнате, – сознался Влад, слегка смутившись.

– И зачем ты это сделал? – поинтересовалась Ника.

– Для жизни нужно не так уж много…

– Ладно, забудь. Мне, в принципе, каждый день спать не обязательно.

На кухне посижу, – недовольно сказала Ника.

Щелкнул выключатель. Лампа под тяжелым старинным абажуром осветила кухню приглушенным уютным светом. Теплые тени попрятались по углам, спасаясь из освещенного круга.

Здесь было чисто. Даже очень. Стало ясно, что именно здесь Влад и проводит все свободное время. Вполне современный кухонный гарнитур, новенькая плита, небольшой холодильник. Напротив плиты располагались мягкая кушетка и обеденный стол, на котором лежала аккуратная стопка каких-то справочников.

– Устраивайся. Кофе, чай? – гостеприимно предложил Влад.

– Кофе, пожалуйста, – ответила Ника, присаживаясь на краешек кушетки. Ей было сильно не по себе. Больше всего на свете хотелось бежать отсюда со всех ног. Она столько лет избегала подобных ситуаций и тут на тебе. Память услужливо подсовывала картины прошлого. Все повторялось. Почти до мелочей. И желание завопить от ужаса делалось сильней и сильней.

***

{– Если хочешь, я перейду в другую комнату, – улыбка у Никиты была светлая, добрая, искренняя. В ней хотелось греться, ее хотелось видеть. Нежданный обитатель квартиры Соловьевых оказался на редкость симпатичным парнем, а боль от осознания, что вся ее семья умерла во время блокады, смягчалась тем, что память Светы почти не сохранила ни их лиц, ни связанных с ними воспоминаний. Остались только фотоальбомы, которые Никита, когда обживался на новом месте, аккуратно сложил в угол. Новая жизнь Светы оказалась мало связанной со старой. Разве что пришлось после возвращения в Ленинград вернуться в прежнюю квартиру.

– Нет, не надо. Все нормально, – девушка улыбнулась в ответ. – Я уже и забыла, как все тут было. Будем считать, что мы оба только что сюда заселились.

– Хорошо. На кухне я уже убрался. Твою комнату не трогал, – чуть смутился парень.

– Я сама уберу. Поможешь потом мусор вынести?

– Конечно. Я не буду сильно мешать. А скоро уйду в рейс, так что…

– Не переживай об этом. Одной мне было бы страшно. Это хорошо, что ты будешь здесь…}

***

– Ника? – девушка вздрогнула и усилием воли отогнала от себя тяжелые воспоминания. Похоже, Влад говорил что-то, а она настолько ушла в себя, что ничего не услышала. – Что-то случилось?

Ника была как никогда близка к панике. Еще ничего не случилось, но прошлое быстро оживало, становясь настоящим. Больше всего на свете она хотела сейчас вернуться домой, в свою квартиру, где все знакомо и нет никого постороннего.

Тем временем мужчина достал две чашки. Чайник вскоре закипел, и по кухне разнесся запах растворимого кофе. Ника вздохнула – и как можно такое пить? Как он вообще так жить ухитряется? Ведь, поди, не меньше нее существует на свете, если не больше. И в таком убожестве…

– Есть хочешь? – прервал ее мысли Влад.

– Нет, спасибо, – говорить Нике не хотелось. Она впала в окончательное уныние. Мысли суетливо метались от одного к другому.

– Ты сегодня, наверное, у меня в комнате спи, а я здесь устроюсь. Днем приведем в порядок твою спальню, – предложил Влад.

– Угу.

– Ника, – Влад поставил перед девушкой чашку с кофе. Она, как и все в его доме, была какой-то антикварной на вид, хоть и чистой. – Ты обижена на меня за что-то? Я что-то не так делаю?