Точка опоры (сборник)
Шрифт:
– Не врать! – он ударил ладонью по столу. – Вы все прекрасно знаете. Откуда вы прибыли?
– Вам не все равно? Из Серана.
– Не врать! Мы засекли ваш аппарат еще в стратосфере. И тот, на котором прибыл ваш сообщник – тоже.
Неплохо у них работает служба наблюдения! И все равно он дурак, хоть и много знает. В Центре давно догадывались, что им известно о наших визитах. Теперь догадки подтвердилось. Ладно, скажу ему правду – это уже роли не играет.
– Хорошо, не буду врать. Я с Альтанга.
Майор был несколько удивлен.
– Что такое Альтанг?
– Планета, вращающаяся вокруг звезды, которую вы называете Клонг.
Майор вытаращил глаза. Кажется, я сказал лишнее. Или он за сумасшедшего меня принял? Впрочем, мне без разницы.
Однако он на удивление быстро взял себя в руки.
– Что вам было нужно в запретной зоне?
А вот этого говорить нельзя. У них полно легенд о запретной зоне, но точно они ничего не знают. Знаем только мы, да и то не все. Все теперь известно одному Крэю. Да и то не факт.
– Это наше дело.
– Послушайте, – майор с трудом сдерживался, – здесь вам не ваш Альтанг. Если вы будете молчать, мы все равно найдем способ вытащить из вас то, что вы знаете. А потом расстреляем. А если вы признаетесь сами, у вас есть шанс выжить.
Хватит. Пора заканчивать представление.
– Я расскажу вам все. Вы можете не поверить, но… – продолжая говорить, я незаметно проворачиваю внури пут кисти рук. Веревка съезжает вниз. Готово. Руки свободны.
С разворота бью ребром ладони по шее стоящего сзади капитана и, пока он валится на пол, срываю с него автомат.
– Ни звука, или вы – покойник.
Майор ошалело хлопает глазами и постепенно белеет. Достать пистолет он и не пытается.
Решетки на окне нет – явный недосмотр. И прямо под окном стоит машина. Возле нее двое в военной форме курят и лениво переговариваются.
– Не двигаться.
Ногой высаживаю раму и выпрыгиваю в окно. Те двое не успевают ничего сделать – я бью одного автоматом в висок, другого ногой в пах и прыгаю в машину. На заднем сидении лежит тяжелый пулемет и сумка, из которой торчат коробки с патронами. Очень кстати. Включаю зажигание и даю газ. Что-то засиделся я у них в гостях!
На меня быстро надвигаются запертые ворота. Вскидываю правую руку. Пушка работает безотказно. Ворота с грохотом окутываются дымом и распахиваются. Из будки выскакивает часовой. На автомат нет времени – я снова стреляю из пушки, и на его месте встает столб огня и дыма. Позади начинается суматошная пальба. Сейчас бы гранату, но гранаты нет. Ничего, прорвемся! Я проскакиваю ворота, но в этот момент пуля ударяет в заднее колесо. Машину заносит, ее ведет юзом, и я жму на тормоз. Приехали. Из ворот уже бегут солдаты в серо-зеленой форме. Я разряжаю в них автомат и переваливаюсь на заднее сиденье. Двое упали, остальные залегли.
Вот он, пулемет. Хватаю его в одну руку, сумку с патронами – в другую и выскакиваю из машины. Рядом полуразрушенный дом – вполне подходящее укрытие. Пригибаясь, бегу туда. Вокруг визжат пули.
Кажется, влип.
Я очнулся. Звенел звонок на обед. Передо мной поблескивал экран осциллографа с застывшей на нем зеленой кривой. Опять это наваждение! Да что же со мной происходит?! Поспешно переснимаю кривую, записываю в журнал параметры, выключаю установку и спускаюсь вниз, в столовую.
После обеда я принялся за расчеты. И чем дальше, тем больше приходил к выводу: эксперименты, которые я ставил уже третий месяц, наконец-то дали положительный результат. Активность образца была на порядок выше, чем в предыдущих опытах – дело сдвинулось с мертвой точки. Пожалуй, я все же закончу диссертацию до конца года! Я забыл про сны, про сегодняшние "отключения" – работа захватила меня, и когда прозвенел звонок, я поднялся из-за стола в самом радужном настроении. Ай да я! Кажется, за сегодня я сделал больше, чем за предыдущий месяц.
Взглянул на часы. До свидания с Таней оставалось еще полчаса. Сегодня она уговорила меня пойти на дискотеку. Вообще я не против современной музыки, но танцевать не умею, и на дискотеки поэтому не хожу. Но тут – особый случай. Только надо будет переодеться – не идти же на дискотеку в костюме.
– Ну вот, совсем другое дело! – приветствовала меня Таня, появляясь, как всегда, неожиданно и не с той стороны, откуда я ее ждал (а ждал я ее уже полчаса). – А то в костюме тебе можно дать лет сорок. Ты извини, нас в институте задержали…
– Ничего. Мы не опоздаем?
– Нет, как раз успеем. Я давно хотела посмотреть, как ты танцуешь.
Этого я и опасался.
– Боюсь, ты будешь разочарована.
– Тогда придется тебя учить. Пошли.
Когда мы вошли, в зале уже гремела музыка, мелькали разноцветные огни, по стенам метались феерические тени. Посреди зала несколько парней, стриженных "под панков", отплясывали брейк, а остальные, окружив их, хлопали в ладоши в такт музыке.
– Ты брейк танцуешь?
– Не знаю, не пробовал.
– Тогда смотри.
Таня выскочила в круг и присоединилась к "панкам". Движения у нее были гибкие, красивые, хотя, по-моему, не вполне соответствовали английскому "брейк" – "ломать". Но все равно танцевала она здорово!
Песня кончилась. Таня протолкалась ко мне.
– Ну что, понравилось?
– Очень.
– Теперь попробуй сам, а я посмотрю. А потом потанцуем вместе.
Вечно у нее подобные причуды. Но я привык. Мне даже нравится.
Пронзительно взвыл синтезатор. Из колонок застучал пульсирующий ритм ударных.