Точка отсчета
Шрифт:
Вооружившись, я снова обошла весь дом, заглянула в каждую комнату. Убедившись в отсутствии непрошеных гостей, проверила распределительную коробку и щелкнула выбитыми предохранителями. После того как порядок был восстановлен, а сигнализация включена, я приготовила стакан ирландского виски «Блэк буш» со льдом и опустилась в кресло, дав нервам несколько минут на то, чтобы прийти в норму. Следующим пунктом стал звонок Люси в мотель «Джонсон». Там ее не оказалось, и я набрала номер ее квартиры в округе Колумбия.
— Привет, это Кей. Надеюсь, я никого не разбудила.
— Здравствуйте, доктор Скарпетта. — За время нашего знакомства Джанет так и не привыкла называть меня по имени. — Нет, никого. Я вот пью пиво и жду Люси.
— Понятно, — разочарованно протянула я. — Она, наверное, еще не вернулась из Уоррентона?
— Да. Вы бы посмотрели, что у нее здесь. Повсюду ящики, коробки. Просто разгром.
— Как вы себя чувствуете? Привыкаете к новой ситуации?
— Пока еще не знаю. — Мне показалось, что ее голос дрогнул. — Придется как-то приспосабливаться. Нам ведь это не впервые.
— Не сомневаюсь, что вы и на этот раз справитесь. — Я отпила виски. Мне и самой плохо верилось в сказанное, но все равно слышать человеческий голос было приятно. — Когда я была замужем — сто лет назад! — мы с Тони существовали как будто в совершенно разных плоскостях, но все равно находили время друг для друга. В каком-то отношении так даже лучше.
— Но вы все же развелись, — вежливо напомнила Джанет.
— Не сразу.
— Люси вернется не раньше чем через час, доктор Скарпетта. Что ей передать?
Я молчала, не решаясь выкладывать неприятное известие.
— Все в порядке? — спросила Джанет.
— Вообще-то нет. Вы еще, наверное, не слышали. Да и она, похоже, тоже.
Я коротко пересказала содержание письма Кэрри Гризен в газеты.
Джанет не произнесла ни звука.
— Я рассказываю об этом потому, что вам нужно быть готовыми ко всему. Вы можете проснуться завтра утром и увидеть ее письмо в газетах. Не исключено, что о нем сообщат уже сегодня в вечерних новостях.
— Вы правильно поступили, что рассказали, — тихо, так что я едва ее расслышала, ответила Джанет. — И я, конечно, передам все Люси, как только она приедет.
— Пусть, если не очень устала, позвонит мне.
— Я ей скажу.
— Спокойной ночи, Джанет.
— Нет, никакой спокойной ночи уже не будет. Эта дрянь столько лет портит нам жизнь. Так или иначе. Я сыта по горло ее гребаными фокусами! Извините.
— Ничего. Мне тоже приходилось пользоваться этим словом.
— Я же сама была там и все видела. — Она всхлипнула. — Эта стерва манипулировала ею как хотела. Люси ничего не могла ей противопоставить. Она же была еще ребенком, и ей бы следовало учиться в колледже, а не проходить интернатуру в чертовом Бюро. Я, конечно, и сама оттуда, но я же вижу. И они поступили с ней совершенно несправедливо, оставив фактически беззащитной.
От моего виски почти ничего не осталось, да и никаких запасов его не хватило бы, чтобы развеять тревогу.
— Ей только этого недоставало, — с внезапной откровенностью, которой я никогда раньше в ней не замечала, продолжала Джанет. — Не знаю, говорила ли вам Люси, скорее всего нет, но она уже почти два года посещает психиатра.
— Хорошо. Рада это слышать, — скрывая обиду, сказала я. — Нет, она не рассказывала мне об этом. Да и зачем?
Боль в сердце стала еще сильнее, и спокойный тон давался мне с трудом.
— Она даже хотела покончить с собой, — откровенничала Джанет. — И не раз.
Слезы подступили к глазам. Почему Люси ничего не рассказала мне? Почему не пришла за помощью?
— Я рада, что Люси обратилась к специалисту. Темные секреты были и есть даже у самых великих. Разумеется, с этим нужно что-то делать. Она принимает какое-то лекарство?
— Велбутрин. Прозак действует на нее не лучшим образом: она то едва ноги волочит, то вдруг предпринимает затяжной поход по барам.
— О! — вырвалось у меня.
— Стрессы, потрясения — ей это совсем ни к чему. Вы бы видели, какой она иногда бывает. Что-то выбивает ее из колеи, и тогда она неделями пребывает в депрессии. Как маятник, вверх-вниз. То несчастна, угрюма и пассивна, то активна и деятельна, как Майти-Маус.
Джанет прикрыла трубку ладонью и высморкалась. Мне хотелось узнать имя психиатра, но я боялась спрашивать.
— Доктор Скарпетта... — Джанет шмыгнула носом. — Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Не хочу, чтобы она погибла.
— С ней ничего не случится. Обещаю.
Мы попрощались, и я еще какое-то время сидела на кровати, не раздеваясь, боясь того, что может принести сон. В голове царил хаос. Люси могла сделать мне больно, могла обидеть так, как никто другой, и понимала это. Она могла разбить мне сердце, и то, что рассказала Джанет, уже стало для меня сильнейшим ударом. Я вспомнила беседу с Тьюн Макговерн, ее сочувственные взгляды. Похоже, та знала о проблемах и трудностях моей племянницы больше меня самой. Неужели Люси доверила ей то, что не доверила мне?
Я ждала звонка, но она не позвонила. Около полуночи позвонил Бентон.
— Кей?
— Ты уже слышал? — с тяжелым чувством спросила я. — Слышал, что устроила Кэрри?
— О ее письме? Да.
— Будь оно все проклято, Бентон. Будь оно проклято.
— Я в Нью-Йорке, — сообщил он. — Вызвало Бюро.
— Что ж, это не так уж и плохо. Может быть, им стоило сделать это раньше. Ты же хорошо ее знаешь.
— К сожалению.
— Я рада, что ты там. Наверное, так безопаснее. Тебе это не кажется смешным? С каких пор Нью-Йорк стал безопаснее?