Точка разрыва
Шрифт:
Похлопал ее по ноге и натянуто улыбнулся.
– Не дождешься, живее я всех живых, голова только болит, – Пыльная графиня смотрела на меня своими голубыми глазами, да сейчас напуганная и без спеси она правда выглядит очень мило, только все глаза заплаканы, – Долго я был без сознания?
– Не знаю, я очнулась, тут мрак, ты рядом лежишь на камне, не двигаешься, не дышишь, я так испугалась! Я подползла тебя начала трепать, а ты не отвечал, я тебя трепала-трепала, а потом ты вдруг открыл глаза.
– Ну, все дальше я уже знаю.
– Что делать-то, как нам вылезать, тут метров 80
Лаура прикусила губы и замолчала, глядя на меня.
– Тут метров сто.
– Что прости?
– Говорю тут метров сто высоты.
– Да какая разница, Феликс, ты в своем уме вообще, мы рухнули, еда и вода осталась на вьюках на лошади, я ничего не вижу, огня у нас нет, свет только дырка в пололке, и то до того как зайдет солнце, – Голос графини начал срываться на истерику.
– Ну, вода у меня есть,– Я хлопнул по бурдюку на поясе, – Нам пока что хватит. К тому же под землей, как мне кажется, воду найти легче, недаром копают колодцы правильно, Лаура?
– Да, колодцы, там вода, – Девушка начала понемногу успокаиваться, но в голосе слышались всхлипывания, – Феликс какие колодцы? В подземелье древних руин, тут ловушки, мы и метра не отойдем, нас с тобой прикончит.
– Ну, значит, выкопаем прямо тут, мы и так глубоко, чуть-чуть покопаем,– Как же я не любил эту панику, – И будет вода, сделаем чай, посидим, посплетничаем.
Лаура посмотрела в мои глаза, ну все сейчас начнет рыдать. И она рассмеялась звонким хохотом, надрывая живот. Я тоже начал смеяться с ней, и это продолжалось минут пять, а Лаура постоянно повторяла «покопаем» и начинала ботинком ковырять почву под ногами. И все начиналось по новой. Потом мы успокоились, и в разуме наступила пустота. Истерика отошла на второй план.
– Так и все-таки, что будем делать? – Она посмотрела уже более решительно.
– Не знаю, дай мне сообразить.
И я крепко задумывался, черт возьми, если бы кто-то научил меня пользоваться магией, может там надо заклинания читать, а то я знаю только бесполезные формулы, как огонь работает, почему греет, да большая часть магических трактатов, не что иное, как учебники, которые тонко объясняют те или иные процессы. Чисто теоретические знания, никакого практического использования.
Из полезного нам бы тут только свет пригодился, а я на это тему вообще мало читал, помню только формулу одну. Где ты свет создаешь, а потом загоняешь в такой шарик, в котором он себя сам начинает отражать, этакой магический фонарик. Я почесал себя по голове. А как создать свет? Вспомнил тот теплый лучик солнца, который еще недавно грел меня сверху.
– Феликс, Феликс, посмотри,– Лаура указала мне пальцем на белый шар, который разгонял тьму чуть вдалеке от нас.
– Только не подходи к нему, я тебя прошу. Я надеюсь, он только посветит, и будет держаться на расстоянии, откуда мы можем знать чье это заклинание?
– Пойдем, вдруг он дружелюбно выведет нас наружу!
– А вдруг он враждебно нас выведет в могилу?
– Он не выглядит опасным, ну пойдем, чего терять, если нас не найдут, мы все равно с тобой погибнем, а так хоть не будем в кромешной тьме после захода солнца.
И
– Предлагаю идти обратно.
– Угу, – Лаура поджала губы, – Только давай ты меня подержишь, идти в свет легче, чем идти во тьму.
И мы пошли в обратно направлении, шагая в сторону пятна в потолке. На середине пути я обернулся и заметил, что светящийся шарик теперь следует за нами по пятам, как щенок, который бежит за хозяином. Меня это достаточно серьезно разозлило. Бесполезный кусок волшебства. Я обернулся и закричал ему:
– Или начни светить так, чтобы мне все стало видно или уходи! – А может я правда его хозяин?
Шарик совершил, пирует и неожиданно стало намного ярче. Слишком ярко для наших с Лаурой глаз, что мне стало больно. Воздух выскочил из груди, и резко стало нечем дышать, как будто я попал в баню, спина покрылась испариной, и я закричал из последних сил:
– Уйди от меня! Уйди! – Белый шарик взмыл в центр зала и осветил своим светом все пространство вокруг.
Глаза еще несколько секунд болели, но когда зал залило светом, я утвердился в том, что мы стояли внутри огромной сферы. Она была отлита как будто из граненого стекла, а каждая грань сверкала мириадами радуг. Недалеко от центра, рядом с местом, с которым мы упали, стояло древнее многовековое дерево. Оно умерло сотни веков назад, но можно было представить, какой оно красотой сияло, когда было живо. Пол покрывал слой очень плодородной и черной как уголь почвы. Вокруг замысловато напоминая лабиринт сверху, чуть выше уровня земли были выложены каменные тропинки. Исполинское дерево, невероятной красоты.
– Феликс, как думаешь, что тут было?
– Не знаю, может сад?
Я показал ей руками на желоба, которые очевидно использовались для подачи воды.
– Тут целая продуманная система была, которая ведет прямиком к нему, – Я указал пальцем на дерево в середине,– Удивительно, как оно сохранилось за тысячи лет. Древесина должна была рассыпаться пылью.
Сердце раздирало на куски, такая красота канула в небытие. Труд великих умов того поколения строил по кусочкам этот сад, а время неумолимо съело его своими песками.
Мы двигались с Лаурой в тишине, и крутили головы по сторонам, как деревенские дети, которые первый раз побывали в столице. На каждой грани купола были высечены непонятные моему разуму символы. Вдоль тропинок через какое-то место стояли лавки, а прямо под местом, на которое мы рухнули, был фонтан. Глыбы камня с потолка разрушили красоту, которую воздвигли предки, но под обломками просматривались узнаваемые мной черты.
Мы шли к черному древнему дереву, его ствол был в несколько раз шире, чем все те, которые я видывал до этого, даже вековые дубы были как спичка. Трудно было представить, сколько жило это древо, до того как с ним что-то приключилось.