Точка уязвимости
Шрифт:
С виду пластиковая карточка, а на самом деле навороченная мобила, настоящий смартфон, который Рита потихоньку сунула ему в карман. Или он потихоньку выдернул у нее из руки? Все случилось пару минут назад, но из-за перенапряжения он почти не помнил подробностей этой свалки.
Сперва Шрагин вызвал по мобильнику тот самый номер, по которому не успела соединиться Рита из-за своего сраного Сашули. Номер мерседесовского дилера. Ответил спокойный голос с легким иностранным акцентом. И мы не будем суетиться. Сявки этого номера не знают и по нему не звонят.
– Чем могу служить?
Сейчас будешь служить, будешь.
– Моя фамилия Кобаладзе (тот самый мужик, что лично владеет «мерседесом-смарт»). Я тут из длительной загранкомандировки вернулся, а меня, понимаете, сюрприз поджидает – с моего пупсика-«мерса» сняли колеса, фары и даже бампер. Вот я и думаю, кому они могли понадобиться? Ну и конечно, хотел новые у вас заказать.
Небольшая пауза – собеседник искал Кобаладзе в компьютерной базе данных. И нашел. Поэтому разговор продолжился.
– По нашим данным, господин Кобаладзе, на территории России не более десятка украденных «мерседесов» той модели, что у вас. Примерно две недели назад выловили один такой, в Ростове-на-Дону. Возможно, новый, так сказать, владелец и заказал кражу вашего бампера и прочих дел. Но вы же понимаете, мы не уголовный розыск, хотя и собираем информацию.
– Там кого-нибудь прихватили?
– Простите? – Собеседник явно перевел на русский язык немецкое недопонимание «битте».
– Ну, в Ростове кого-нибудь задержали?
– На этой машине как будто семья в отпуск ехала. Девочка, мать, отец и водитель. Семью отпустили в гостиницу переночевать, и с тех пор о ней ни слуху, ни духу. А водитель как-то из КПЗ удрал.
– Отец этот не в черных очках был?
– Судя по полученному нами описанию, да…
– У девочки, случаем, не рыжие кудрявые волосы?
– Да, да, но, простите, откуда вы знаете? – насторожился собеседник.
– Я много чего знаю, работа такая. А что знаете вы? В порядке обмена, так сказать.
– Что женщина была красивой брюнеткой с очень светлыми глазами. – Собеседник спохватился. – Так заказывать будете?
– Да, то есть чуть-чуть позже. Извините, ко мне тут делегация.
Делегация. Это, пожалуй, слишком. Надо было сказать, что проситель сквозь приемную прорвался. Черт бы подрал эту «мать» с «отцом». Аня наверняка была накачана транквилизаторами. Вика не брюнетка, но красивая, сменить масть нынче не проблема. А глаза у нее действительно одно загляденье – награждает же Москва и шалаву. Поэтому он не виноват, что Элла шаг за шагом неумолимо маскировалась под Вику.
Но самое главное, что снова возникла личность в темных очках. Не тот ли киднеппер, которого старичок-истребитель зафиксировал? Что ж это за тип? Может, из группировки Князя?
Придется снова Матову звонить.
– А, погибель ты моя, – отозвался капитан милиции. – Нет, не уговаривай, не хочу с тобой разговаривать. Ты в прошлый раз даже без «до свидания» трубку бросил.
– Всего один маленький совсем невинный вопрос. У кого-нибудь из людей Князя поврежден глаз?
– У тебя странные понятия о невинности. Бьешь не в бровь, а в глаз. Вроде глаза у всех там на месте. Или нет. Руслан там есть такой, приятель Акулы. Тоже не последний человек. У него, кажется, глаз один вставной, стеклянный… Эй, погоди, во что ты там вляпался? Не пора ли тебе и на парочку моих вопросов ответить?
– Я не вляпался, я накопал.
– Ладно, один хер. Что ты накопал?
– Володя, я не хочу вас подставлять. Насколько мне известно, ваше начальство не склонно, так сказать, «драматизировать ситуацию» с одной похищенной девочкой. Но все-таки, на случай, если мои кости будут найдены в каком-нибудь мусорном баке – в похищении Ани Шерман участвовала банда Князева, по крайней мере в лице этого самого Руслана. Все, конец связи.
Домой он пробрался незадолго до трех ночи, когда соседка уже дрыхла с гарантией. Фрамуга в его комнате была закрыта. Нет, не программой «Спокойной ночи», которая должна была сработать только в три.
Значит, Зинка все-таки побывала у него. Вот, даже стул как будто не на месте стоит.
У Шрагина, как у любого добропорядочного невротика, каждая вещь была точно прописана в пространстве. Стул был на сто процентов сдвинут.
– Тузик, Тузик, ко мне.
Не загавкал приветливо Тузик, не замигал красными фонариками глаз, даже с места не тронулся.
Шрагин откинул панельку на его загривке и вывел на дисплей тест-информацию. Разрядилась флэш-память у Тузика, вернулся он в исходный непрограммированный вид.
Шрагин походил по комнате, возле компьютерного стола наклонился и провел рукой по полу, затем поднес ее к лицу. На пальце висел волос, чужой, не его.
Единственной симпатичной деталью в Зинаиде были ее волосы, длинные, золотистые, – так что со спины она даже могла показаться привлекательной. Этот волос и был длинным, золотистого оттенка.
Шрагин сел на стул, задумался и заснул, уронив голову на компьютерный столик. Проснулся сам, без будильной программы, почти ровно в шесть.
Надо было срочно побриться, одеться и идти на работу. А там уже и выспаться – все равно презентация накрылась.
Зина проснется в семь, сон у нее крепкий, богатырский. Но до этого он уже исчезнет. Так, умыть тело, рыло какое-никакое, но побрить надо, надо… Он неожиданно подумал, что надо одеться так, словно он уже никогда сюда не вернется.
Шрагин надел крепкую куртку с сотней кармашков, как у Шварценеггера, напихал в нее документы, деньги разных стран, не забыл трофейный мобильник, свой карманный компьютер, диски со «взломщиками», «следопытами» и песнями любимых певиц Лидии Руслановой, Махэлии Джексон и Имы Сумак в формате ликвид-аудио.