Шрифт:
Роджер искал отца. Было воскресенье, и в выходной день отцу не полагалось быть на работе, но на всякий случай Роджер хотел убедиться, что все в порядке.
Обслуживающий персонал Мультивака, гигантского компьютера, с помощью которого решались мировые проблемы, жил в небольшом поселке рядом с ним. Здесь почти все были знакомы друг с другом, и дежурившая по воскресеньям вахтерша тотчас узнала Роджера.
— Иди вниз, по коридору «Л», — сказала она. — Но твой отец, скорее всего, сейчас очень занят.
По случаю выходного народу в коридорах было немного,
— А, Роджер, — сказал тот, — боюсь, я занят...
Выглядел отец так себе, и, судя по голосу, что-то у него не ладилось.
— Аткинс, — вмешался его начальник, — вы уже девять часов бьетесь над этой проблемой, и пока никакого толку. Лучше сходите с ребенком перекусить, вздремните часок и возвращайтесь.
Предложение явно не вызвало восторга у отца. Атмосфера в комнате была напряженной. Роджер слышал, как Мультивак шумел, жужжал, словно бы посмеиваясь над происходящим.
— О'кей, Роджер, пошли, — отец все же отложил в сторону прибор, известный Роджеру только по названию — анализатор схем, и добавил: — Позволим моим славным коллегам без меня выяснить, что же здесь не так.
Отец вымыл руки, и через пару минут они с Роджером уже были в буфете за столиком с бутылкой содовой, большими гамбургерами и хрустящей картошкой.
— Пап, Мультивак все еще не в порядке? — осторожно начал Роджер.
— Знаешь, — невесело ответил отец, — мы абсолютно ничего не нашли.
— А по-моему, он работает. Я сам слышал.
— Он, конечно, работает, но беда в том, что ответы его не всегда верны.
Программированием Роджер занимался с четвертого класса и в свои тринадцать лет испытывал порой почти ненависть к этому занятию, мечтая, бывало, о том, что хорошо бы жить в двадцатом веке, когда большинство его сверстников знать не знали, что это за штука — программирование. Хотя, с другой стороны, знания иногда здорово ему помогали в общении с отцом.
— А откуда ты знаешь, что Мультивак делает ошибки, если только ему известны правильные ответы?
Отец пожал плечами, и Роджер испугался: вдруг отец скажет, что это слишком сложно объяснять. К счастью, у отца не было скверной привычки уходить от ответа.
— Сынок, у Мультивака мозг размером с большой завод, но все же не такой сложный, как тот, что здесь, — он постучал себя по голове. — Иногда Мультивак выдает такой ответ, что у нас словно бы щелкает в мозгу: «Что-то здесь не так!». Мы запрашиваем его снова и, представь, получаем совсем другой ответ. Если бы в системах Мультивака был полный порядок, на один и тот же вопрос должен бы последовать один и тот же ответ. Раз мы получаем два разных, один из них, естественно, неверный. Весь вопрос в том, какой именно, И еще: мы не знаем, всегда ли мы ловим Мультивак на этом и не пропускаем ли его неверные ответы. Если же это так, то ситуация грозит катастрофой, которая может отбросить нас лет на пять назад. Что-то неладно с Мультиваком, но что именно, мы никак не поймем. К тому же, нарушения прогрессируют.
— Почему? — спросил Роджер.
Покончив с гамбургером, отец принялся за картошку.
— Мне кажется, сынок, — сказал он задумчиво, — разум Мультивака несовершенен.
— Что?!
— Видишь ли, будь Мультивак таким же разумным, как человек, мы могли бы поговорить с ним, обсудив все самые сложные проблемы. А если бы его разум был более примитивным, как у обыкновенной машины, легче было бы распознать неправильные ответы. Вся беда в том, что он как бы наполовину разумен. Как идиот. Достаточно разумен, чтобы делать ошибки очень сложными способами, но недостаточно умен, чтобы помочь нам понять, в чем же ошибка.
Он выглядел ужасно озабоченным.
— И что прикажете делать? Мы не знаем, как сделать его разумнее. Пока не знаем. Но мы не можем себе позволить и упростить его. Мировые проблемы стали очень серьезными, и вопросы, которые мы задаем, тоже очень сложны...
— А если отключить Мультивак, — предложил Роджер, — и капитально его осмотреть?
— Проблем накопилось так много, что это невозможно. Мультивак должен работать днем и ночью.
— Но, папа, если он продолжает делать ошибки, может, все-таки нужно его отключить? Если вы не уверены в ответах...
— Не переживай, дружище, — Аткинс потрепал сына по голове. — Мы что-нибудь обязательно придумаем.
И все же он был очень расстроен.
— Давай кончать, и пошли отсюда, — сказал он.
— Но, папа, — не отступался Роджер, — даже если Мультивак разумен наполовину, почему ты думаешь, что он идиот?
— Если бы ты знал, каким образом мы подаем команды, ты бы, сынок, не спрашивал.
— Пап, а может, вы не правы. Я, например, не такой умный, как ты, но я же не идиот. Может быть, Мультивак вовсе не идиот, а попросту ребенок?
— Забавная точка зрения, — рассмеялся Аткинс. — Но что это меняет?
— Многое. Ты не идиот, поэтому ты не знаешь, как работает мозг у идиота, но я ребенок и, может быть, могу догадаться, как думает ребенок.
— Да?.. И как же он думает?
— Ты говоришь, что вы заставляете Мультивак работать сутками. Машина на это способна. Но если вы ребенка заставите часами делать, например, домашнее задание, он быстро устанет и будет делать ошибки, может, даже нарочно. Почему бы Мультиваку не делать перерыв на час, а то и два, для решения собственных проблем и чтобы отдохнуть от ваших? Пусть пошумит и поразвлекается, как ему захочется.
Отец Роджера глубоко и очень серьезно задумался. Потом достал свой карманный компьютер и просчитал несколько комбинации. Потом еще несколько.
— А что, можно попробовать. Если ввести в интегральные схемы... интересно... Роджер, может, ты и прав. Лучше двадцать два часа полной уверенности, чем сутки постоянных сомнений.
Он оторвался от компьютера и вдруг спросил Роджера, словно бы советуясь со специалистом:
— Роджер, а ты уверен?
Роджер был уверен. Он сказал:
— Папа, надо же ребенку когда-то и поиграть.