Тогда спаси меня...
Шрифт:
— Скажи, а что чувствуют атаны, когда вступают в союз душ?
Он вдруг, сорвался с места и в мгновение ока очутился рядом. Лицом к лицу. Так близко! Я от неожиданности отшатнулась. Теперь в его глазах вспыхнуло желание:
— Они очень сильно привязываются к ним. Защищают. Заботятся. И становятся ласковыми. Очень нежными, чуткими. Чтобы потом эрана вернулась снова. Мы любим проводить время в ласках.
Я мигнула, не сводя взгляда с губ. В этот миг они безумно манили.
— Я… я… — воздух часто вырывался из груди, но слова от его
— Поверь, ты не пожалеешь… — голосом обольстителя прошептал мужчина.
Я только и смогла, что нервно смочить губы. Вот-вот и точно обхвачу его шею, и никто уже меня не остановит! Я уже даже начала тянуться в его направлении, как кролик на удава.
— А пока, — он невозмутимо отодвинулся и слез с кровати, — подождем завершения твоих… ммм… затруднений. Дыши, — усмехнулся он и шагнул к шкафу.
Я выдохнула, поскольку действительно затаила дыхание. Проследила за ним, не сводя взгляда с виляющего хвоста. Сейчас он колебался не так активно, как вчера.
Зенон отворил створки шкафа, открыв взору немало висящих на вешалках один в один черных костюмов. Моих размеров там не было. И тут я увидела то, что никогда до этого не замечала, хотя уже не раз видела Зенона раздетым до пояса. Я увидела его со спины!
Помнится мне, я когда-то хотела узнать, где заканчивается у херонцев тот пушок, идущий от затылка вдоль позвоночника вниз. Его всегда прикрывал ворот одежды. Поэтому сия подробность всегда оставалась для меня загадкой. А вот теперь…
От самого загривка вдоль всего хребта пушок продолжал тянуться вниз. А когда Зенон стянул обтягивающие кожаные штаны… я поняла, что он плавно переходит в хвост.
Тем временем, как он быстро, по-армейски одел свежие штаны, я как загипнотизированная, смотрела на эту черную вертикальную полосу на его спине. Застегнув бляху ремня на поясе, Зенон повернул в мою сторону профиль и спросил:
— Так и будешь на меня смотреть? Одевайся.
— Я? Зачем? Куда?
— Я хочу познакомить тебя с командой моего корабля. И обговорить с тобой некоторые детали Игр, — продолжая мне демонстрировать профиль, но глядя в сторону, ответил он.
— А у меня нечего одеть… все вещи в имении, — озадаченно вздохнула я.
— Вот, — он рукой отстегнул пару вешалок в сторону. — Это шилось специально для мамы на тот случай, если она вылетала в космос. Что, скажу, было довольно редко.
— Оно не будет мне давить в груди?
— Не должно, — он бросил на меня короткий взгляд в область груди. — Мама имела грудь, когда кормила Ули. У херонок грудь появляется только, когда она кормит щенка. Потом она снова исчезает. Почему ты еще сидишь? — он взял с полки сложенный гольф.
Я поднялась и подошла к нему, замерев со спины и продолжая рассматривать черную полосу на позвоночнике. Он застыл тоже, но не повернулся.
— Что?
— А можно тебя спросить? — потянулась я к этой плюшевой полосе и остановила пальцы в сантиметре.
— Что? — повернул он в мою сторону ухо.
— А
— Шерсть? — сделал он паузу, пытаясь сообразить. — Ах, это! Мы называем его оусет — линия породы. По ней определяется происхождение херонца. К какой стае он принадлежит. Передается только по мужской линии.
Я поразилась его разговорчивости с утра. После его ответа, я, не спрашивая, поддалась порыву и скользнула пальцами вниз по этому оусету. Он оказался очень приятным на ощупь. Сразу же Зенон вздрогнул, прогнулся и увернулся в сторону.
— Лучше тебе его сейчас не трогать, — низким голосом с незлым рыком произнес херонец. — Если не хочешь меня спровоцировать на близость.
— Ой! — я виновато поднесла пальцы к губам. — Я не знала. Просто оно так манило меня. Хотелось узнать, какое оно на ощупь…
— Понравилось? — он уронил на пол водолазку и повернулся ко мне лицом.
— Да, — махнула я ресницами.
Он опустил взгляд на мои губы и пленительно улыбнулся. Приблизился и отправил руку мне за спину в район талии. Сразу же участилось его дыхание. Я несмело положила ладонь ему на грудь и улыбнулась в ответ. Все! Хочу его губ!
Вот он уже совсем-совсем приблизился. Остался только миллиметр, и я ладонью по гладкой его коже скользнула вверх к шее, чтобы обвить ее и прижаться всем телом. Но тут он спонтанно зарычал и резко отодвинулся, едва слышно буркнув:
— Ты сводишь меня с ума!
Развернулся, поднял с пола тонкий свитер с высоким воротником и спешно натянул на тело.
— Одевайся уже! Или тебе помочь? — ворчливо кинул он, не поворачиваясь.
Вот же облом! Я печально вздохнула, немного обошла его и взяла висевший на вешалке комбинезон в руки. Он проводил меня только движением уха. Схватил с вешалки тонкую черную кожаную куртку и отшагнул в сторону.
Я косо проследила за его движениями и на миг застыла в нерешительности. Раздеваться ли мне при нем? Ведь под халатом только трусики. Внутри все клокотало. Вечерний пожар начал возвращаться без капли вина и ритмичной музыки. С ума сойти! Это кто еще кого сводит с ума?!
Зажмурив глаза, я одним движением сорвала пояс с халата и скинула его с плеч. Сзади послышался короткий возглас:
— Предупреждать надо! Ты смерти моей хочешь?
Я повернулась к нему вполоборота, демонстрируя ему спину, и увидела, как он резко отвернулся.
— Что не так?
— Да все так! — махнул он рукой и подошел к окну, демонстративно повернувшись спиной, в то время как его хвост бешено метался из стороны в сторону. — Я же не из железа! Ты даже не можешь представить, как тяжело мне так долго терпеть, учитывая, что ты начала брачные игры еще неделю назад!
Я умиленно усмехнулась, быстро нырнула в комбинезон и застегнулась. Теперь он облегал меня по всем изгибам и, действительно, в груди совершенно не давил. Длинный рукав мягко ложился до самого запястья. Горловина без воротника.