Токсин
Шрифт:
Мой кэмми завибрировал, и я увидела имя Люциана. Я посмотрела на часы, было полвторого ночи. Почему, черт возьми, он все ещё не спал?
Я встала и пошла к лесу, чтобы уединиться. Не то, чтобы это сильно помогло, так как драконы могут слышать на большом расстоянии. Об этом мне сказала Бекки в первую неделю лета.
Появилось его лицо, и я улыбнулась.
— Почему ты до сих пор не спишь?
— Я мог бы спросить тебя о том же, — сказал он удивленно.
— Пикник, ты
— Аа, Табита тоже с вами?
Я захихикала.
— Так вот почему ты мне звонишь? — сказала я. — Да, она здесь. Блейк никуда не ходит без своего маленького сокровища, — я вспомнила, что Сэмми так сказала в мой первый день в Академии.
Он засмеялся.
— Я беспокоюсь из-за него. Он может натворить дел, если выйдет из себя.
— Что ж, тебе не о чем беспокоиться. Уверяю тебя, я последний в мире человек, с которым он захочет замутить.
Люциан рассмеялся.
— Замутить?
— Ой, замолкни, ты понял, о чем я.
Он расстроенно застонал.
— Я так по тебе скучаю. Я просто хочу домой. Это уже становится просто смешно.
— И не говори, — мягко ответила я.
— Они изменят своё мнение, когда узнают тебя. Я в этом уверен.
— Надеюсь, ты прав. Я так не хочу видеть, как ты женишься на этой корове.
Он рассмеялся.
— Кстати, почему ты не рассказывал мне о своей кузине? Она не самая дружелюбная штучка и не самая большая моя фанатика, Люциан.
— Когда ты её видела?
— В ночь вечеринки. Я совсем забыла об этом, пока ты не упомянул своих родителей.
Он усмехнулся.
— Милая, Николь совсем не та девушка, на которую тебе нужно произвести впечатление. Кому какое дело, что она думает?
— Мне есть до этого дело, она твоя родня.
— Не очень близкая. Она стала головной болью с тех пор, как научилась ползать.
Я засмеялась.
— Хорошо, ладно. Она не важна.
— Вот увидишь, они полюбят тебя. Я обещаю, — добавил он, но я уже не была так в этом уверена.
— Хорошо, — мягко сказала я.
— Ну, мне пора. У нас будет ранняя охота, так что отец, наверное, скоро проснется. Мне уже надоела эта дурацкая охота. Это вообще не мое.
Я снова захихикала. Это было так похоже на Люциана. Он был не способен обидеть оленёнка, да и взрослого оленя, если уж на то пошло.
— Хорошо, иди, пока твой папа не забрал у тебя кэмми и не лишил нас возможности говорить друг с другом.
— Люблю тебя, — сказал он.
— А я ещё больше.
— Сомневаюсь в этом.
Он выключил кэмми, и его лицо исчезло. Я улыбнулась причине, вызвавшей его звонок. Ну, правда, неужели он всерьез подумал, что я и…
Я застыла, когда повернулась и обнаружила Блейка, прислонившегося к дереву, прямо за моей спиной.
— Чего тебе нужно? — это прозвучало враждебно.
— Елена, я просто хочу поговорить. Чего ты так напрягаешься?
— Наверное,
Он схватил меня за запястье и потянул обратно.
— Да ладно, я же тебя не съем, — произнес он соблазняющим голосом и посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты пьян. Поверь, если бы ты был трезвый, то не стоял бы сейчас здесь.
— Кто это сказал?
Я захихикала.
— Я. Это просто факт, — я вздернула нос на последнем слове.
— Это просто большой акт, Елена. Ты должна об этом знать.
— Большой акт?
Он пожал плечами. Все, что делал этот парень, было неотразимым, даже дурацкое пожатие плечами.
— Ага, — он проницательно улыбнулся. Я такого у него ещё не видела. — Почему, по-твоему, я спас тебе жизнь?
— Потому что ты сделал бы это для любого в той миссии, — ответила я его же словами, которые он произнес в тот момент, когда я действительно хотела поблагодарить его.
Он шутливо возвел глаза к небу и покачал головой.
Вот блин, это же не происходит на самом деле. Я только что сказала Люциану, что была последней девушкой, к которой подкатил бы Блейк.
Я не знала, что сказать, и просто смотрела ему в глаза. Было темно, но я знала эту манящую пронзительную синеву его глаз. Он открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но не произнес ни звука, и я осознала, что не могу отвести от него взгляд.
У меня закружилась голова. Не так, как от третьей стопки, а как-то по-другому. Это было странное чувство, которое сложно было описать. Словно вся тяжесть, нависшая на мои плечи, мгновенно исчезла. Исчезло то, что я скучала по Люциану, а затем и то, что я не нравилась его маме и папе. Затем исчезла мысль о Табите, отключившейся в палатке. Обо мне, чуть не погибшей пару недель назад, о дурацкой пещере с ее загадками и головоломками, едва не стоившими мне жизни, о Горане, снова и снова вонзающего в меня клинок, и обо мне, едва не погибшей от этого. Все это ушло, ушло, ушло, и остался только он передо мной. Я почувствовала такое умиротворение и видела лишь его лицо перед своим. Наши губы были в паре дюймов друг от друга. Я чувствовала его тёплое дыхание, согревающее мои губы.
— Елена! — пронзительный крик Сэмми возник у меня в голове, я подскочила и посмотрела на нее. — Ты что творишь, Блейк? Мама сто раз говорила тебе ни с кем так не делать, — она потащила меня от него с гневным выражением лица.
Он уставился на свою сестру в упор. Выражение его лица было несложно распознать. Он с сарказмом благодарил сестру одним лишь взглядом.
— Ты жалок и знаешь это, — сказала она и потянула меня прочь.
Все вернулось, когда она огромными шагами тащила меня к нашей палатке.