Шрифт:
Толеран.
Глава 1.
За широким окном, просто, но со вкусом обставленной комнаты, сгущалась тьма – там вступала в свои права ночь. Стихал городской шум, таяли в ночной прохладе последние тёплые лучи светила, багровая закатная полоса украсившая собой небесный горизонт быстро исчезала. Вскоре на улице станет совсем темно. Включатся газовые фонари, и Берлин заснёт, что бы видеть свои гордые сны – сны о господстве Ариев над всем этим миром. Их господством, ведь они и есть Арии!
Шёл1940 год и идеи расового превосходства проникли в умы и души немецких людей столь глубоко, что беспокоили их даже во сне. Особенно в свете последних военных успехов Германской военной машины в Европе и Африке. Военная мощь Германии без труда, с лёгкостью и неповторимым блеском разбивала одну армию противника
Увы, сейчас сознание этих неоспоримых истин мало радовало этого гениального человека и великого лидера, к сожалению, считавшего себя ещё и непревзойдённым военным гением, что не совсем соответствовало действительности. Впрочем, он обладал тем удивительным чутьём, без которого любой офицер, обученный своему делу и закрепивший знания в бою, всего лишь посредственный командир младшего звена. Но человек сумевший поднять Германию из пепла руин, так не считал. Он был уверен, что для военных наук достаточно только этого мистического чутья. Что ж, пока ему этого хватало, в купе с мастерством его военачальников.
И сейчас, этот человек сидел за столом, совсем один, и хмуро смотрел на большую цветную карту, разложенную на столе. Теперь он начинал сомневаться в том, хватит ли только этого чутья и непревзойдённого мастерства немецких солдат, для того, что бы спасти Германию и поставить её во главе всего этого мира…, всего год назад у него не возникало и тени сомнений. Теперь всё изменилось. Неожиданные действия Советского Союза в Польше, проведённые без всякого согласования с Германией, показали ему, как своеволен, своенравен и упрям его союзник Сталин. Кроме того, разведка и доклады людей официально пребывающих на территории СССР начинали беспокоить его всё сильнее. Красная Армия оказалась не столь слабой и немощной, какой виделась раньше. Её генералы, большей частью были непроходимо тупы и совсем не сведущими в военном деле, но, как выяснилось, попробовав свои силы, Красная Армия начала исправлять ошибки. Уничтожение офицерского состава Красной Армии, так любезно начатое Сталиным пару лет назад, замедлилось и даже почти прекратилось. С удивлением он узнал, что Сталин позволил начаться некоторым реформам в его огромной, но бездарной армии. Ещё год-два и его союзник превратится в мощную хорошо организованную военную силу, с которой будет очень непросто справиться. А если учесть резервы огромной страны, особенно людские резервы, коими никогда не обладала Германия – СССР может стать непобедим. Может быть, у него есть три или даже четыре года. Но не больше. Он не обманывался в отношении Сталина. Этот человек, с коим они заключили союз и даже договорились, того не афишируя, о совместных войнах, с последующим разделением завоеванных территорий поровну – всё равно, этот человек (как, впрочем, и он сам), никогда не потерпит двоевластия в мире. Ему, как и Сталину, нужен только мир. И только весь. Целиком, без послаблений и уступок.
Едва окончится война и в мире останутся только Германия и Советский Союз – обе державы тут же начнут подготовку к новой войне, к войне уже друг с другом. Иного не дано. Сталин не потерпит такого положения дел. Он тоже. Только одна всеобъемлющая могучая держава – Империя. Только так…, и только сейчас у него есть шанс переломить хребет своему, пока ещё, союзнику. Слишком непредсказуемому союзнику. В Польше Сталин доказал это, едва не сорвав несколько блестящих тщательно спланированных военных операций Вермахта. С таким союзником и врагов не надо…, совсем немного и этот союзник обратится врагом. Вопрос не в том, возможно ли такое, а в том, когда это случится. Когда падёт весь мир у ног Германского и Советского народов? Когда Красная Армия обратится могучей силой? Или сейчас, когда Красная Армия представляет собой жалкую пародию на армии Германии? Ответ очевиден. Следовало поторопиться и ударить сейчас. Тогда не останется у Германии потенциально опасных врагов и непредсказуемых союзников.
Сейчас, изучая карты и размышляя, он задавался вопросом – возможен ли успех военной кампании против Советского Союза сейчас? Кампании, планы которой пока обдумываются всего несколькими высокопоставленными людьми. Фюрер много думал над этим вопросом и неизменно приходил к одному и тому же ответу – да, Германия победит. Красная Армия не готова к современной войне. Её техника и вооружение безнадёжно устарели. Её лучшие офицеры и генералы, томятся в концлагерях Коммунистической партии. А её солдаты не способны к самостоятельным решениям. Военная мощь Германии, даже сейчас, когда ей приходится сражаться со всей Европой, много сильнее Красной Армии. Но расстояния…, СССР – это не Франция. Где найти столько солдат, что бы оккупировать такую огромную территорию? А что будет со снабжением армий, быстро продвигающихся в глубь советских территорий? Линии снабжения растянутся, станут очень уязвимы, а поставки наверняка будут запаздывать повсеместно. Всё это способно сорвать быстрое наступление бронетанковых войск, а уж о моторизованных частях и механизированных и говорить нечего: они будут безнадёжно отставать от танков – а это уже чрезвычайно опасно. Если Блицкриг провалится, и Германия будет втянута в войну на истощение – что тогда? Конечно, шансы того, что Красная Армия сумеет остановить мощь немецкого наступления, хоть на один час остановить, практически отсутствуют, но…, но такой шанс есть.
Он выпрямился, откинулся на высокую спинку мягкого кожаного кресла, устремив невидящий взор в полумрак комнаты. Если наступление будет остановлено – начнётся долгая война на истощение. Конечно, он не сомневался, Германия с честью выстоит пред таким испытанием и, в конце концов, победит своего врага. Но вот цена такой победы? А ведь есть и другие враги Великой Германии. Нет. Нельзя позволить войне с Советским Союзом превратиться в войну на истощение – только быстрая, молниеносная компания, в которой СССР падёт за один год максимум. Но, скорее всего, хватит двух-трёх месяцев.
Он улыбнулся своим мыслям. Превосходство арийской расы не отменишь, а по стойкости и высоте боевого духа немецкий солдат даст фору любому солдату мира. Да что там! Один немецкий солдат сможет дать фору целому взводу солдат любой другой армии! И всё равно останется сильнее. Он нанесёт удар сейчас – пока Красная Армия слаба. И Германия с лёгкостью одержит ещё одну победу для своего фюрера, для своего народа.
Он закрыл глаза, всё ещё улыбаясь – пред его мысленным взором развевался флаг его Империи. Свастика на белом фоне на красном поле, она развивается над всем миром…
Улыбка поблекла и сползла с его лица. Он вдруг вспомнил что символ, выбранный им для Германии, ей не принадлежит. Он открыл глаза и угрюмо посмотрел на карты районов, где ориентировочно и пока лишь для себя, он наносил линии основных ударов бронетанковых войск и поддерживающей их пехоты. Может быть, он торопится и делает ошибку? Не знак ли это – то, что он вспомнил сейчас? Ведь этот знак – свастика, принадлежит им. Он заимствовал его из древней истории, своего нынешнего союзника и будущего врага. Древний знак славян на его флаге – кому он будет служить, когда начнётся война и будут умирать славяне, несомненно великий (в прошлом) народ, сейчас выродившийся в целую расу мерзких рабов коммунизма? Нужно всё ещё раз тщательно обдумать. Нет сомнений – Германская военная мощь, просто раздавит славян. Но есть ведь и другие силы. И с ними приходится считаться.
Что ж, вскоре он примет окончательное решение и тогда…
– Здравствуйте, герр Гитлер.
– Что? – Подскочил он в своём кресле от неожиданности.
– Простите за непрошенное вторжение. – Донеслось из полумрака комнаты и смутно различимые очертания высокой фигуры выступили вперёд, став вполне видимы. – Разрешите, я присяду? Вы очень любезны герр Гитлер.
Герр Гитлер в этот момент сидел, держа спину прямой, как стрела, и широко открытыми глазами смотрел, как неизвестный гость подвигает второе кресло из угла комнаты к его столу. Как он садится в это кресло, закидывает ногу на ногу и приветливо улыбается ему.