Только играй
Шрифт:
Эстер не отвечала. Продолжала мотать головой:
– Это безумие… Ты – безумна. Нет, ты – БОЛЬНА!
– Ты подписалась на это безумие ещё в тот момент, когда стала моей подругой, – улыбнулась я. – Много-много лет назад. Так что просто скажи: ты со мной в этот раз или нет?
Эстер набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула, всё ещё продолжая отрицательно качать своей милой головкой:
– Я надеюсь, твой план будет идеален, Лекса. Иначе… иначе эта выходка станет последней в нашей жизни.
– Так ты согласна?
– Нет.
– Да-а-а!
– НЕТ!
– Я
– Чтоб тебя разорвало!
Что ж, а вот с этого момента, пожалуй, начинается самое интересное.
– Чёрт. До сих пор не верю, что мы это делаем.
– Да я и сама не верю, – улыбнулась я, в предвкушении потирая вспотевшие ладони.
– Моя лучшая подруга ненормальная! Кому расскажи, а?
– Ну ты ведь со мной, значит, и ты ненормальная, – нервно посмеивалась я, сидя на заднем сиденье авто папиных «гладиаторов». На этот раз с нами был лишь один охранник.
Эстер взглянула на часы, затем на водителя и сверкнула обворожительно-фальшивой улыбочкой, на которую только слепой или гомосексуалист не клюнет. Она актриса. И, надо сказать, – отличная! И сейчас эта актриса приводит в действие первую часть моего плана.
– Заки, поднажми, а? – пролепетала Эстер, и Заки – молодой парень, работающий на моего отца около шести месяцев, вдавил педаль в пол.
Заки без ума от Эстер. Иногда мне даже жаль его. Всё это время он тщетно пытался пригласить её на свидание, но каждый раз получал от ворот поворот. И вот чудеса! Теперь Эс с ним сама милота!
У бедняги даже уши покраснели от счастья.
– Слушай, если не уверена, ты можешь дать заднюю, – заверила я Эстер, невинно хлопая ресницами.
Карие глаза моей подруги недобро прищурились и она злобно фыркнула:
– Вот зачем ты это говоришь? Просто для того, чтобы я не считала тебя вконец сумасшедшей? И так ведь знаешь, что никакую заднюю я не дам. И плевать, насколько велико твоё сумасшествие. Хотя… – Эстер задумчиво приподняла брови, – на твоём месте я бы всё же подыскала себе хорошего психиатра.
Я весело усмехнулась, и Эстер одарила меня сдержанной улыбкой.
– Эсэмэс от Дылды пришло. – Она взглянула в свой мобильный. – Пишет, что документ о зачислении тебя на продвинутый курс по изучению иностранных языков в глуши Пенсильвании почти подделан. А ещё… ещё о том, что мне до конца жизни с ним не расплатиться. – Эстер одарила меня тяжёлым взглядом из-под бровей. – А кто будет расплачиваться со мной?
– Наша дружба – уже награда, – философски заметила я.
– Рано или поздно всё это дерьмо всплывёт, Лекс. И тогда, боюсь, что даже моего таланта окажется недостаточно, чтобы прикрыть твой тощий зад.
Я злобно прищурилась:
– У кого это он тощий?
Эстер закатила глаза:
– Ты неисправима! И не хочу показаться занудой, но вся эта затея напоминает мне какое-то безумное развлечение, а не гениальный план. С трудом верится, что таким образом боги с музыкального олимпа обратят на «Пончиков» своё внимание.
– Ну, стопроцентной уверенности и у меня нет, – с задумчивым видом почёсывая подбородок, я поглядела в окно, – но я уж постараюсь сделать всё, чтобы прославить имя твоего брата, даю слово!
Схема проста как мир: дойти до полуфинала, максимально засветившись на шоу, а потом «слиться» и подарить другим музыкальным агентствам шанс заключить контракт с мегакрутым гитаристом, коим я должна буду себя зарекомендовать. Я знаю, как это работает. И когда меня закидают предложениями, тут-то и скажу им: «Эй, парни! Хотите получить меня, берите комплект из всех «Пончиков»!» Точнее, не я скажу, а Мики скажет, потому что придётся поменяться местами обратно, иначе проблем точно не избежать.
– Эй, что с лицом? – Эстер заметила мою нервозность. – Куда вдруг испарилась вся уверенность?
– Что, если я облажаюсь и от этого пострадает репутация Мики? – Вот она – причина, которая всё ещё заставляет меня тормозить.
– Шутишь? – Брови Эстер недоумевающе приподнялись. – Нашла по какому поводу беспокоиться. Ты лучшая в своём деле! Только глухой, законченный идиот или твои родители не в состоянии разглядеть твой талант! Да ты гений, чёрт возьми, и даже не вздумай говорить, что это не так! Ты чёртов гениальный музыкант! Если эти жлобы из Victory Records и искали кого-то на высочайшем уровне для Far-between, то ты – идеальная кандидатура! Вот только… жаль, что девушка. И жаль, что из-за своих правил они тебя никогда не получат. И вообще, почему я говорю твоими словами?
Приятно, конечно, когда лучшая подруга так в тебя верит. Вот только… даже не знаю, как сказать. Я не уверена в том, что любовь Мики к нам обеим настолько велика, что он станет, стиснув зубы, молча наблюдать за тем, как его имя и отдалённо похожий образ будет мелькать на TV.
В миллионный раз тяжело вздохнула и кивнула на деревянный чемоданчик у Эстер на коленях:
– Ну а это что за маленький гробик?
– Это, – улыбка моей подруги стала шире и уверенней, – то, что в силах превратить тебя в моего старшего брата.
Эстер пообещала Заки целое лето свиданий и даже поцелуй сразу после того, как он избавится от остальной охраны и якобы лично проводит меня до терминала в аэропорту. Провернуть это было не просто, но слава богам, мои родители ещё вчера улетели в Вашингтон, и обманывать главного надзирателя не пришлось. Всего-то его церберов. А это мы с Эстер отлично умеем делать.
– Видишь, я же говорила. Заки ради тебя даже на убийство с расчленёнкой пойдёт, – ухмыльнулась я, загружаясь в такси, после того как Эстер попрощалась с Заки долгим поцелуем на публике. – Теперь твой храбрый рыцарь передаст своему королю, что его холоп успешно сел в самолёт и уже на пути в тюрьму своей мечты!