Только мы
Шрифт:
Немного в стороне горел костер, народ вокруг которого расположился кто где. Кто-то сидел, кто-то спал, еще кто-то возился с байком. Из кустов доносились звуки, не оставляющие сомнений в том, что там происходит.
– Голосистая девица, – хмыкнул Назгул, кивая на кусты.
– А то! – хохотнул Брэд. – Подруги у нас горячие.
Он достал две банки пива и протянул одну гостю. Назгул взял ее, чокнулся с байкером и сделал пару глотков. Они отошли в сторонку и сели под чахлым деревцем, дающим немного тени. Впрочем, до вечера осталось совсем немного. Затем прокурор пристально посмотрел на Брэда и произнес:
– Ты
– Да ни хрена я не понял! – скривился тот, сминая пустую банку и отшвыривая ее в сторону. – Чую, что что-то серьезное должно случиться. Сны странные снятся, покоя не дают. Тебя вот увидел, и сразу стало ясно, что свой. Ты откуда, кстати?
– Из Санкт-Петербурга.
– Это во Флориде, что ли?
– Да нет, в России, – улыбнулся Назгул.
– Где?!! – полезли вверх брови Красного Орка. – Шутишь?
– Какие уж тут шутки, – развел руками прокурор. – Русский я. И в розыске. Причем живым я им не нужен. Как увидят, сразу пристрелят.
– Ты чо, президента угрохал?!! – с восторженной надеждой выдохнул байкер.
– Сдался он мне! – брезгливо отмахнулся Назгул. – Тут все намного серьезнее. Этот мир перерождается, вместо него возникает наш, предназначенный для таких, как ты и я. А им это, сам понимаешь, как серпом по яйцам. Вот и пытаются остановить.
– Зачем? – с недоумением спросил Орк. – Вокруг же дерьмо сплошное!
– Их это дерьмо устраивает, – скривился прокурор. – Не хотят понимать, что Божье терпение на исходе, жаждут продолжать хапать, идти по головам и так далее. Да сам знаешь! Иначе сидел бы где-нибудь в офисе и был довольной, ухоженной скотиной, а не катался на байке.
– А если у вас не выйдет?.. – пристально посмотрел на него байкер.
– Огненный Армагеддон. И никого в живых не останется. Вообще…
– Фак!!! – выдохнул Орк. – А эти уроды об этом знают?!
– Может и знают, но не хотят верить, – пожал плечами Назгул.
– Ну да, – понурился байкер. – Они верят только в собственный банковский счет, больше их ничего не интересует.
– Дело в том, дружище, что я не просто так здесь… – взгляд прокурора сделался пронзительным. – Я искал именно тебя.
– Меня?.. – удивился Брэд. – Зачем? И откуда ты меня знаешь?
– Оттуда же, откуда ты меня. Дело в том, что ты один из двенадцати, от которых зависит все. Я видел тебя во сне. И дети сказали, что я тебя встречу там, где встретил. Как видишь, они оказались правы…
– Какие еще дети?.. – ошарашенно помотал головой Орк. – Не гони! Я то чего могу?..
– Давай по порядку, – усмехнулся Назгул. – Сядем, глотнем вискаря, и я расскажу.
Вокруг них, тем временем, собралось десятка три байкеров, одетых кто во что горазд, но только не в принятую среди обычных людей одежду – прокурор был среди них, словно белая ворона, однако чувствовал себя своим среди своих.
– Орк, а кто это?.. – хмуро спросил детина в белом кожаном жилете. – Прикид у него, как у клерка…
– Друг из России, Назгул Питерский, – ответил тот, взяв бутылку с виски и отпив глоток.
– Судя по нику, все же наш, – с сомнением пробурчал еще один, коренастый мулат в замшевой куртке с черно-красной бахромой на рукавах. – Катался?
– Было дело, – подтвердил Назгул. – Сейчас, правда, не до того. Зато друг мой, Хоббит Баффа, до сих пор катается. Думаю, скоро вы с ним увидитесь. Ему сейчас все равно, Россия или Америка, он со своим байком сегодня в Москве, завтра в Нью-Йорке, послезавтра – на Мадагаскаре или еще где-нибудь.
– Это как?!! – ошарашенно выдохнул Красный Орк. – У него что, самолет свой?..
– Нет, просто байк крылатый, – усмехнулся Назгул.
– Крылатый?!! – байкеры растерянно переглянулись. – Гонишь!
– Сами посмотрите, а может… – он сделал многозначительную паузу, – и поймете…
– Слушай, а почему все-таки за тобой копы гоняются? – поинтересовался Брэд. – Или кто там еще?
– АНБ, – со вздохом признался прокурор.
– Ни хрена себе! – поежился байкер. – С ними лучше дела не иметь, жутковатая контора…
– Выбора нет, – пристально посмотрел на него Назгул. – Понимаете, их время прошло, а они уходить не хотят. Стараются весь мир сделать подобием того кошмара, что вы видите вокруг. Но в новом мире им не будет места, они там просто не нужны.
– Но это же фашизм! – возмутилась Лара. – Нельзя разделять людей!
– Каждый выбирает сам, каким ему быть, – устало возразил прокурор. – Вот почему ты ездишь с Брэдом, а не сидишь в офисе, зарабатывая лишний доллар?
– Ну… – смутилась девушка. – Противно мне все это, не хочу. Тошно смотреть, как они там жрут друг друга, как подставляют любого, чтобы хоть чего-то добиться для себя. Успех, успех, успех! Любой ценой успех. И плевать на других. В постель ложатся не с тем, с кем хочется, а с кем выгодно! Подружка моя школьная недавно хвасталась, что запрыгнула в кровать к шефу, а ей за это оклад повысили. Не хочу я так!..
– Вот именно! – поднял палец Назгул. – Мы все не хотим участвовать в их крысиных бегах! Потому кто-то из нас катается на байках, кто-то играет рок и металл, кто-то ездит на ролевые игры, а кто-то не выдержал и спился. Или подсел на иглу. Но мы – иные, нам с ними не по дороге, потому что мы хотим другого, мы хотим, чтобы мир вокруг был добрее. И он станет добрее! Вот только крысам в человечьем обличье в добром мире нечего делать, они же там от бессильной злобы подохнут, ведь там нельзя ни предавать, ни издеваться, ни идти по чужим головам, добиваясь чего-то своего. Понимаешь?
– А если кто-то из них рискнет?.. – Лара выглядела ошеломленной. – Они же очень быстро превратят этот добрый мир в привычную кучу дерьма…
– Потому-то их туда и не пустят! – улыбнулся прокурор. – И причем здесь фашизм?..
– Ни причем, – вынуждена была признать девушка.
– А как же равновесие добра и зла? – поинтересовался невысокий паренек в смешных круглых очках и черной бандане с иероглифами. – Не будет ли оно нарушено?
– Равновесие давно уже нарушено в этом мире, причем, в сторону зла, – Назгул с интересом посмотрел на него. – К тому же, учти, конкурентность нужна только на начальном этапе развития общества, далее она становится тормозом. Сейчас на чашу добра упала гиря, как раз восстанавливая равновесие. А зло? Оно все равно будет, оно никуда не денется, но оно конкретизируется и выступит с открытым забралом, а не как безликое нечто. Ведь то, что мы видим вокруг, это даже не зло, это пустота, что намного страшнее. Понимаешь?