Только не Академия темных хранителей
Шрифт:
— Эй, ты в порядке?
Голос доносится издалека. Прихожу в себя на полу. Передо мной в легком мерцании лицо Шайен, и она выглядит обеспокоенной.
— Ты отключилась посреди ритуала. Что чувствуешь? Болит что-то? Тошнит?
— Нет, — встаю, не желая валяться в столь унизительно виде, хотя ноги подкашиваются, — чувствую себя нормально. Наверное, просто стало душно.
— Сколько пальцев я показываю? — вдруг спрашивает Шайен.
— Ни одного, — отвечаю я, глядя на хорошо видимый все в том же мерцании кулак.
— А теперь?
—
— Да, можешь идти. Хотя постой, — она придирчиво крутит меня за подбородок, рассматривая глаза, и мне хочется стукнуть ее. Что за бесцеремонность?
Мы возвращаемся в общий зал, где первокурсники дома Тайны вволю навеселились, налепив из тьмы фантомов. Я вижу их как черные, подсвеченные по контуру, фигуры. Забавно все-таки после этого посвящения, зря я паниковала. Да и Шайен вроде не такой уж монстр, как мне казалось.
После окончания занятий и обеда до загадочной вечерней тренировки остается около часа, и я решаю провести их в комнате. После мне нужно будет идти к Райвену, а потом уже и спать. Интересно, когда, по мнению куратора, я должна делать уроки? Про отдых я даже не говорю.
Наскоро просмотрев задания на завтра, понимаю, что учить особо и нечего. Только поработать с поиском внутреннего животного для оборотничества, кроме него меня ждет еще какая-то загадочная псионика, но это новый предмет и по нему ничего не задано. Ну и отлично, можно хоть немного отдохнуть. Заваливаюсь на постель с книжкой и Ори. Она ползает по подушке и моим плечам, пока наконец не засыпает в волосах причудливым украшением.
«Почти пять столетий назад наши предки, чтобы сохранить империю и защитить ее, создали уникальное магическое творение — маятник. Хотя правильнее будет сказать «призвали», ведь маятник не был создан в прямом смысле слова, он — фундаментальное свойство нашей вселенной, отражение ее двоичного кода».
— Не сказать чтобы самая простая книжечка, — вздыхаю я, — так и без всяких уроков можно загрузиться. Но вообще интересно, конечно.
«Разделив свет и тьму, они обязались соблюдать баланс, гарантирующий гармонию и счастье. Главным свойством новой системы была ее равноценность. Ни одна из сторон не может считаться лучше другой. Если однажды это случится, равновесие нарушится и мир окажется под угрозой.»
Постойте-ка, но ведь сейчас это и происходит! Спроси у любого человека на улице, что лучше, сильнее, влиятельнее Академия звездных стражей или Академия темных хранителей, и он скажет — стражи. Кто побеждает в битве последние три цикла? Чье слово всегда решающее? На какой магии, в конце концов, выстроено благополучие самых влиятельных семей империи? Моей семьи?
Разве так может быть, что я прожила столько лет и не знала об этом? Точнее сказать: не думала. Я просто воспринимала мир вокруг, как должное, и не задумывалась ни о равновесии, ни о чем-то еще. Мысли «я буду звездной, и это круто» мне вполне хватало.
«Зная, что люди слабы и алчны, наши предки заложили в каждой из
Но он уже нарушен! Мысли, словно пчелы, жужжат и жалят. Это неправда, это все какая-то глупая сказка! Может, я просто не дочитала? Может, дальше все объясняется? Перелистываю книгу, как будто можно вот так — наугад, наткнуться на нужные мне слова. Отбрасываю ее. Мне нужно переварить хотя бы то, что я уже успела прочитать.
Встаю и иду в ванну, где долго плещу в лицо холодной водой. Я просто отложу эти мысли. Тем более что уже скоро тренировка, а там, думаю, мне понадобятся все мои силы и самообладание.
В гостиной встречаю Лиама. Он смотрит в окно на сияние, но не любуется, а будто бы что-то высматривает там. Любопытно.
— Привет, что интересного увидел? — присаживаюсь на широкий подоконник, на котором навалены подушки, и только тогда замечаю на ладони парня клочок розово-зеленого сияния. Точь-в-точь как то, за окном. — Как ты это сделал?
Тяну руку, чтобы потрогать, но тот отдергивает ладонь.
— Нельзя. Он не любит чужих, — говорит Лиам, пряча сияние от меня.
— Извини, пожалуйста, я не знала, что это живое.
— А могла бы и догадаться. Я ведь говорил тебе про него.
Лиам не обижен, мне кажется, он вообще никогда не обижается. Но в то же время есть в нем какая-то фоновая трогательная жертвенность. Не то чтобы меня это заводило в парнях, но он мне и не парень. А как друг, Лиам вне конкуренции.
— Только не тычь руками, — предупреждает он и подносит к моим глазам ладонь с дрожащим световым всполохом, — смотри внимательно.
Сначала мне кажется, что это просто переливы света. Но, присмотревшись, я различаю сначала просто чуть более плотный участок в центре, а потом и то, как он меняет форму, то выращивая крылья, то отталкиваясь крошечными плавниками.
— Он прекрасен, — шепчу я, ничуть не преувеличивая. Это одна из самых удивительных вещей, что мне доводилось видеть.
— Когда я был маленьким, я боялся, — он чуть запинается, — в общем, как все дети чего-то боятся, так и у меня был свой страх. Как-то ночью я прятался за портьерами, вглядываясь в темноту за окном, и мечтал, чтобы кто-то пришел и помог мне. И появился Ши, так я его назвал. Мой самый давний друг, — улыбка у Лиама мягкая, полускрытая, но такая теплая, что кажется в нее можно завернуться, как в одеяло.
— Хотела бы я, чтобы кто-то смотрела на меня так, как ты на Ши, — шучу я.
— Разве Тейт не смотрит? — лукаво спрашивает Лиам, и я чувствую, как краснею.
— Не знаю, — вздыхаю в ответ, — мы не так часто видимся. Такое впечатление, что каждый раз, когда я хочу позвать его погулять, меня Райвен вызывает.
— Как чувствует, — цокает Лиам, и я ощущаю в этом какую-то подколку, но не могу понять какую. — Но ты не переживай, скоро увидитесь. Я видел списки, ты теперь играешь с нами?