Только не дворецкий
Шрифт:
Для Агаты, воспитанной в викторианском укладе, развод был жизненным крахом. Однако средство от тоски она выбрала довольно неожиданное — оставив дочь на попечение сестры, в одиночестве уехала на Восток. Там ей дали в провожатые молодого археолога Макса Маллоуэна. Макс был моложе Агаты на четырнадцать лет, и это, быть может, способствовало легкому товарищескому тону их отношений. Однако по возвращении в Англию Макс сделал ей предложение. «Вряд ли у викторианской девицы, восклицающей: „Мистер Симпкинс, это так неожиданно!“ — мог быть такой ошалевший вид, как у меня в тот момент».
Ни слава, ни финансовая независимость не поколебали ее убеждения, что, выбирая мужа, женщина выбирает себе образ жизни. «К счастью,
Агата Кристи-Маллоуэн стала председателем Детективного клуба, Дамой Британской империи и почетным доктором Оксфордского университета. Ее книги переводили на сотни языков, ее пьесы не сходили со сцены. Умерла она в возрасте 86 лет.
В ЭТОЙантологии творчество Агаты Кристи представлено двумя курортными историями: в одной действует знаменитый Эркюль Пуаро, в другой — безвестный молодой герой по имени Бонд. Джеймс Бонд.
Агата Кристи
Изумруд раджи
Джеймс Бонд сосредоточенно изучал маленькую желтую книжечку. Ее обложку украшал волнующий вопрос: «Хотите увеличить свою зарплату на 300 фунтов в год?» Сама книжка стоила один шиллинг. Джеймс только что прочитал две страницы точных инструкций: смотреть начальнику в глаза, проявлять инициативу, излучать деловитость. Теперь он подошел к более тонким материям: «Всему свое время: иногда следует быть откровенным, иногда — сдержанным, — поучала желтая книжечка. — Сильная личность умеет держать язык за зубами». Джеймс закрыл книжку и устремил взгляд на голубой простор океана. В душу его закралось ужасное подозрение, что он — не сильная личность. Разве сильная личность стала бы все это терпеть? Нет, она бы взяла инициативу в свои руки.
В сотый раз за утро Джеймс принялся перебирать нанесенные ему обиды. Он здесь в отпуске. В отпуске. Ха-ха. Сардонический смех. Кто заставил его приехать на этот фешенебельный курорт, Кимптон-он-Си? Грэйс. Кто втянул его в непосильные расходы? Грэйс. А он с радостью согласился на ее план. Она притащила его сюда, и что же? Пока он обретается в богом забытом пансионе в полутора милях от океана, Грэйс, которая должна была жить в таком же пансиончике (но не в том же самом — в кругу Джеймса приличия соблюдались очень строго), самым возмутительным образом покинула его, чтобы поселиться ни много ни мало в отеле «Эспланада» прямо на набережной.
Там, видите ли, остановились ее друзья. Друзья! Джеймс снова сардонически рассмеялся. Он мысленно вернулся к трем годам неторопливого ухаживания за Грэйс. Как она радовалась, когда он впервые обратил на нее внимание! Тогда она еще не поднялась до заоблачных высот в шляпном салоне господ Бартлз на Хай-стрит. В те далекие дни Джеймс мог смотреть на нее свысока. Увы, теперь роли переменились. Грэйс стала «зарабатывать хорошие деньги» и задирать нос. Да-да, именно задирать нос. Джеймс смутно припомнил обрывок какого-то стихотворения, где гордячке советовали преклонить колени, поститься… и от сердца благодарить Творца за то, что любит вас честный человек [38] .
38
Джеймс вспоминает пьесу Шекспира «Как вам это понравится», а точнее — пятую сцену третьего акта, в которой Розалинда отчитывает Фебу за спесь и высокомерие. Цитата приводится в переводе П. И. Вейнберга.
Но что-то было незаметно, чтобы Грэйс постилась и благодарила Творца. После сытного завтрака в «Эспланаде» она не обращала ни малейшего внимания на честного человека и его любовь, а вместо этого выслушивала комплименты расфуфыренного кретина по имени Клод Сопуорт, не имевшего — Джеймс был в этом убежден — никакого представления о морали.
Джеймс топнул ногой и мрачно вперился в горизонт. Кимптон-он-Си! И чего его сюда понесло? Это был курорт для богатых и знаменитых — у моря красовались два больших отеля, а на нескольких милях вдоль берега расположились живописные бунгало, принадлежащие популярным актрисам, состоятельным евреям и английским аристократам из тех, кто женился на деньгах. Самое скромное меблированное бунгало сдавалось за двадцать пять гиней в неделю. Воображение отказывалось представить, сколько стоили самые шикарные. Как раз позади скамейки, на которой сидел Джеймс, располагался один из таких дворцов. Он принадлежал известному любителю рыбалки лорду Эдварду Кэмпиону, и в настоящее время здесь гостили высокопоставленные особы, включая раджу Марапутны, обладателя баснословных богатств. Джеймс читал о нем сегодня в местной газете: там перечислялись его владения в Индии, дворцы, коллекция драгоценных камней; особенно подробно говорилось об одном изумруде — «размером с голубиное яйцо», как восторженно утверждала газета. Джеймс вырос в городе и смутно представлял себе размер голубиного яйца, но эта фраза произвела на него впечатление.
— Был бы у меня такой изумруд, — сказал Джеймс, по-прежнему мрачно глядя в горизонт, — уж я бы ей показал.
Угроза получилась неясной, но ему полегчало. Сзади Джеймса окликнули смеющиеся голоса, он оглянулся и оказался лицом к лицу с Грэйс. С нею были Клара Сопуорт, Элис Сопуорт, Дороти Сопуорт и — увы! — Клод Сопуорт. Девушки шли рука об руку и хихикали.
— Таинственный незнакомец! — лукаво приветствовала его Грэйс.
— Угу, — согласился Джеймс.
Можно было найти и более красноречивый ответ. Трудно выразить всю силу своей личности в одном коротком слове. Он с сосредоточенной ненавистью оглядел Клода Сопуорта. Клод Сопуорт был одет с иголочки, почти как герой музыкальной комедии. Джеймс страстно желал, чтобы какой-нибудь приветливый приморский пес встал перепачканными в песке мокрыми лапами на белоснежные фланелевые брюки Клода. Его собственные фланелевые брюки были практичного серого цвета и видали лучшие дни.
— Какая красота-а, — протянула Клара, вдыхая морской воздух. — Прямо заряжает энергией!
Она хихикнула.
— Это озон, — ответила Элис Сопуорт. — Он действует тонизирующе. — И она тоже хихикнула.
Джеймс подумал: «Вот бы столкнуть их глупыми лбами. Чего они все время хихикают? Ведь ничего смешного не сказали».
Белоснежный Клод томно пробормотал:
— Пойдем окунемся, или это слишком утомительно?
Идея купания была принята с восторгом. Джеймс присоединился к компании. Он даже умудрился при помощи ловкого маневра немного отстать от остальных вместе с Грэйс.
— Послушай! — сказал он с обидой — Мы с тобой почти не видимся!
— Ну вот, сейчас мы все вместе, — отозвалась Грэйс, — и потом, ты можешь приходить и обедать с нами в отеле, во всяком случае…
Она с сомнением посмотрела на его ноги.
— Недостаточно франтоват для тебя, да? — запальчиво спросил Джеймс.
— Дорогой, я думаю, ты мог бы немного приодеться, — сказала Грэйс. — Здесь все ужасно нарядные. Посмотри на Клода Сопуорта.