Только не я, не Эймос Кэйбот!
Шрифт:
— Но вам вовсе и не нужно было этого делать. Ваше имя, вероятно, оказалось в одном из тех списков, которые мы покупаем у страховых компаний, больниц ветеранов и так далее. «На краю могилы» — это один из наших некоммерческих информационных журналов. Слово «некоммерческий» не означает, что мы несерьезно относимся к этой работе, напротив, эти издания поступают исключительно к избранным подписчикам, а затраты на публикацию возмещаются не за их счет, а за счет рекламодателей. В некотором смысле они оплачивают этот прекрасный журнал, так что, можно сказать, это разновидность социального обеспечения. Молодым матерям, например — мы покупаем их списки во всех родильных домах, — мы предоставляем шестимесячную подписку журнала «Ваш младенец», в котором содержатся поистине прекрасные советы, полезные
— Да, но я-то не молодая мать! Почему вы послали мне вашу пакость?
— Конечно, «На краю могилы» немного отличается от «Вашего младенца», но это тоже полезная публикация. Это статистическое явление, сэр. Каждый день умирает много людей разного возраста, занимающих различное общественное положение, имеющих очень разные биографии, ну и тому подобное. Работники страховых компаний, они называются регистраторами, тщательно собирают все эти данные и составляют множество графиков и таблиц. По утверждениям специалистов, они работают очень скрупулезно. Они довели анализ продолжительности жизни до степени высокого искусства. Они берут конкретного человека, скажем, такого, как вы, определенного возраста, с соответствующим состоянием здоровья, учитывают факторы его биографии, состояние окружающей среды и тому подобное, и точно, очень точно определяют дату его смерти. Не день и час — хотя я полагаю, что они могли бы сделать и это, если бы захотели, — но для наших целей вполне подходит двухлетний период. Это дает нам возможность планировать тираж и сроки выпуска, достаточные для того, чтобы детально ознакомить подписчика с нашим журналом и услугами, предлагаемыми нашими рекламодателями, что и позволяет подписчику до момента смерти получить полный объем необходимой информации.
— И вы убеждаете меня, что я должен умереть в течение ближайших двух лет? — хрипло завопил Эймос, вспыхнув от гнева.
— Я не убеждаю вас в этом, сэр, ни в коем случае! — Мерсер отодвинулся к самой стене и стер носовым платком с очков брызги стариковской слюны. — Это работа статистиков. Их компьютер назвал ваше имя и прислал его мне. Они утверждают, что вы умрете в течение двух лет. Мы посылаем вам журнал «На краю могилы» в качестве социального пособия. Это пособие, и ничего больше.
— Я не собираюсь умирать через два года! Нет, только не я! Не Эймос Кэйбот!
— Это целиком и полностью ваше дело, сэр. А я лишь выполняю свои служебные обязанности. Ваша подписка включена в план и будет отменена только после того, как экземпляр журнала возвратится к нам со штампом: «Адресат скончался».
— Я не собираюсь умирать!
— Это, конечно, возможно, хотя я не могу вспомнить ни одного случая подобной ошибки. Но поскольку подписка рассчитана на два года, то, думаю, что по истечении двух лет она закончится автоматически, если, конечно, не случится досрочного прекращения. Да, скорее всего так оно и будет.
День Эймоса оказался полностью испорчен; он даже не замечал ласкового теплого яркого солнца. По дороге домой и дома он только и думал о случившемся. Эти мысли не дали ему уснуть. Следующий день оказался ничуть не лучше, и он даже начал задумываться, не было ли это одной из целей, ради которых рассылался этот ужасный журнал. Если смерть была рядом, а они были настолько уверены в этом, — то почему бы ему не перестать упорствовать и не согласиться с ними? Оформить завещание, заказать участок на кладбище, надгробный памятник, заупокойную молитву и испустить дух.
— Нет! Со мной у них этот номер не пройдет! — прорычал он.
Сначала он решил, что дождется следующего номера, напишет на конверте, что адресат скончался, и отправит журнал в издательство; это почти наверняка обманет их, и они больше не станут посылать ему свое мерзкое, с позволения сказать, издание. Но потом он вспомнил маленького жирного Мерсера и почти наяву увидел счастливое выражение, которое появится на его лице, когда он увидит пометку на конверте. Снова прав; смерть, как всегда, состоялась по графику. Старый дурак должен был знать, что ему не удастся обмануть статистику. И действительно старый дурак! Нет, он им еще покажет! Кэйботы всегда жили подолгу,
После множества обходных маневров ему удалось встретиться с врачом из его старого профсоюза и уговорить его провести полное медицинское обследование.
— Неплохо, совсем неплохо для старичка, — заметил врач, когда Эймос застегивал пуговицы на рубашке.
— Мне всего лишь семьдесят два; это еще не старость!
— Конечно, нет, — умиротворяюще согласился врач. — Это всего лишь статистика. Знаете, человек вашего возраста, проживший такую жизнь…
— Я и сам знаю все об этой проклятой статистике, а к вам пришел не для того, чтобы слушать лекции о ней. Что говорят результаты?
— Вам грех жаловаться на физическое состояние, Эймос, — ответил врач, просматривая записи. — Кровяное давление в порядке, хотя есть намеки на анемию. Вы едите мало печени и свежей зелени?
— Терпеть не могу печенку. А зелень слишком дорогая.
— Как хотите. Но помните: еще никому не удалось забрать деньги на тот свет, Тратьте на еду немного больше. И давайте сердцу отдых — избегайте подниматься по лестницам.
— Я живу на третьем этаже; как же мне обойтись без лестницы?
— Это тоже вам решать. Но если вы всерьез хотите позаботиться о своем старом моторчике, то перебирайтесь на первый этаж. И витамин D зимой и…
Врач наговорил много, и, проглотив первый гнев, Эймос задумался над его советами. В полученном им списке рекомендаций говорилось о выборе пищи, о витаминах, о сне, о свежем воздухе и еще о бесконечном количестве всякой чепухи. Но существовала и двухлетняя подписка. Взвесив все «за» и «против», он решил последовать советам врача.
Он сам не понял, почему несколько следующих месяцев промелькнули очень быстро. Он был все время занят: нашел себе комнату на первом этаже, привыкал к новому меню, обживался на новом месте. Сначала он выбрасывал «На краю могилы», не распечатывая конверт, как только доставал эту мрачную пакость из почтового ящика, но по истечении года осмелел и стал рассматривать журнал. В нем печатались фотографии роскошных мавзолеев, и возле одного, самого богатого, была напечатана красными крупными буквами надпись: «Специально для Вас». Он жирно написал сверху: «Не для меня!!!», вырвал страницу из журнала и прицепил ее на стену. Постепенно у него образовалась целая галерея: изображения важных дружелюбных могильщиков, опиравшихся на лопаты возле разверстых в сырой земле ям, заказные гробы с удобными подушками и все такое прочее. По прошествии восемнадцати месяцев он забавлялся, кидая дротики в портрет основателя компании «Высококачественное пламя. Урны для Вечности», и тщательно помечал прошедшие дни в календаре.
И лишь когда до рокового срока осталось несколько месяцев, он начал волноваться. Он чувствовал себя прекрасно; доктор из профсоюза похвалил его и сказал, что он может служить прекрасным примером всем остальным, но разве это что-нибудь значило? А что, если статистики правы и его время уже на исходе? Он мог довести себя до смерти одной лишь тревогой, но такая смерть не годилась для Кэйбота! Он встретит угрозу лицом к лицу и победит.
Вот до срока осталось несколько недель, а потом он начал считать дни. Когда до срока доставки осталось пять дней он заперся в комнате, питаясь деликатесами, которые заказывал с доставкой из ресторана. Это было дорого, но он не собирался идти на риск попасть в какой-нибудь несчастный случай на улице. Когда угодно, но только не теперь. Он получил свои двадцать четыре номера, и его подписка должна была кончиться. На следующее утро ему предстояло все выяснить доподлинно. Той ночью он так и не смог уснуть и хотя прекрасно знал, насколько важен регулярный сон, но так и пролежал с открытыми глазами до рассвета. После этого он ненадолго задремал, но пробудился сразу же, как только услышал на улице шаги почтальона. Это был день доставки; придет или не придет журнал? Его сердце бешено колотилось, но, надевая халат, он заставил себя двигаться неторопливо. Его комната была самой первой на первом этаже, прямо рядом со входом, и ему нужно было всего лишь выйти в вестибюль и открыть наружную дверь.